Часовых я не видел. Их либо не было, либо с моей точки разглядеть их было нельзя. Бежать из моего деревянного куба было невозможно. Бежать вместе с кубом тоже не получалось. Он был сделан из какого-то неправильного, тяжёлого дерева. Наверное, что-то вроде нашего земного эбена. Так что просунуть ноги между прутьев и бежать, подняв куб руками, изображая избушку на курьих ножках, я не мог. Что дальше будут делать со мной, тоже было неясно. Вариантов было множество — от отпускания меня на все четыре стороны, до привязывания моих ног к двум согнутым деревьям и отпускания после этого деревьев на все четыре стороны.
Дополнительное неудобство мне доставляли жители одной из клеток, стоявших неподалёку от моей. Это были два лысых существа с большими головами. Они напоминали что-то среднее между лысыми кошками и обезьянами без шерсти. Эти существа доставляли больше всех хлопот не только мне, но и другим животным и смотрителям… Хм. Зоопарка? Они то и дело шумели, прыгали по клетке, а большую часть дня совокуплялись друг с другом при том, что оба, насколько я мог судить, были самцами. Они мешали мне отдыхать, а в людей в плащах кидались остатками еды и собственными фекалиями.
Пока я рассуждал о тяготах моего существования, вновь пришли серые плащи с тележкой. Увидев лужу возле моей клетки что-то сказали на непонятном языке и выдали вдобавок к жёлтым киви горшок и кожаный мешок с водой.
Прошла неделя. Не изменилось ничего. По-прежнему трижды в день приносили уже осточертевшие жёлтые плоды, забирали пустой мешок с водой и полный горшок, и давали полный мешок и пустой горшок взамен. Чтобы чем-то занять себя, я строил рожи четырёхрукой обезьяне в одной из клеток. На большее ума не хватало. Видимо, ударившаяся голова соображать отказывалась наотрез. Обезьяна отвечала взаимностью. Строила рожи, показывала задницу. Тоже скучно бедняге. Она, в отличие от лысых обезьян, в клетке одна. Попытки разговорить разносчиков еды успехом не увенчались. Они молча уходили, не обращая внимания на меня.
Бежать тоже не получалось. Время от времени я вспоминал отца, мать и девушку и на меня накатывало уныние. Они наверняка переживали из-за моего исчезновения и им было сейчас не лучше, чем мне.
В одной из клеток сидел знакомый мне косолапый. Мишка пытался прогрызть прутья, но не смог — настолько твёрдым оказалось дерево. Может, это и не дерево вовсе? Я пытался раскачать куб, чтобы прямо в нём куда-нибудь укатиться. Благо после армии опыт переноски круглого и катания квадратного у меня есть. Но не вышло. Только вновь ударился многострадальной головой о клетку.
