Хаджар не показал вида, что некоторые из слов Элегора стали для него откровением.
— Признаться, я поражен, — развел руками Горенед, от чего его отвар едва было не пролился. — Я поставил на себе бесчисленное множество экспериментов, но на твоем фоне… брат мой, ты словно специально выращенный гомункул. Идеальный сосуд… или голем. Будто кто-то специально, сквозь многие и многие скрещивания и эксперименты, вывел то, что мы знаем теперь под именем Безумного Генерала. И даже это — твое Безумие. Ты можешь не знать, но у всего есть побочный эффект. Мы, алхимики, называем это “истончением разума”. Чем больше едких ингредиентов ты варишь в котелке, тем тоньше становится его стенки. Если ты понимаешь, о чем я.
Хаджар отпил немного какао. Аромат и вкус напитка, горячим одеялом протекая по его горлу, успокоил нервы. Так же, как и тогда — в холодной палате на далекой Земле.
— Ты позвал меня, чтобы вести разговор или просто почесать языком?
— Сразу к делу, да? — Горенед поставил чарку на стол и скрестив человеческие и звериные пальцы, направил взгляд мертвых, стальных глаз прямо на Хаджара. — У секты Сумеречных Тайн есть то, что нужно моему Мастеру и…
— Пусть он тогда за этим и придет. К чему собрание ваших воинов?
— Хочешь на грубость вывести, генерал? — прищурился Горенед. — Дешевый трюк. Не стану говорить, что детский. Твой юный возраст лишь ширма, за которой ты прячешь свое безумие. И меня тебе не провести.
Хаджар в очередной раз промолчал. Вообще, чем старше он становился, тем отчетливее понимал, что молчание — действительно золото.
— Мастер предупредил, что ты не станешь меня слушать и проще тебя убить, чем склонить на нашу сторону, но все же — я должен попытаться, — Горенед подался чуть вперед. Будто хотел, чтобы его слова поскорее достигли слуха собеседника. — Вступай под наши знамена, и ты узнаешь все тайны и всю истину про себя и свою судьбу. То, что я сказал про твою кровь, лишь малая толика того, что известно нашему ордену.
— Не интересует.
— Ты…
— Я прекрасно знаю, что у всего есть цена, Элегор. И у того, что ты предлагаешь, цена столь высока, что мне не оплатить. Потому — не интересует, — спокойно, без тени агрессии или раздражения, объяснил Хаджар. Он ведь говорил правду. — И слишком уж часто судьба, сводя меня с вашим орденом, ставит меня на порог дома праотцов. Я вам не верю. Как, впрочем, и Сумеречным Тайнам. Но, так уж сложилось, что в этом случае мои интересы совпадают с их интересами. Так что — нет. Таков ответ на любое твое предложение.
