— Пошел вон! Мужлан! Дурак!
И Орлов развернулся, и не глядя на кусающую губы императрицу, ушел из дворца. Стребовав все причитающееся с военного ведомства, он пошел и купил ресторан. Заявив, что в таком деле — больше чести, чем служба в ЭТОЙ гвардии. Став, таким образом, чуть ли не диссидентом. Расправы он совершенно не боялся. Потому что кавалергардский полк, и его командира, в боёвке натаскивал лично он. Да и в остальной армии он был популярен. И, как ему позже передали, Императрица запретила его трогать, заявив, что сам приползет. И будет ноги целовать.
Я, лежа на постели, просто ржал, вспоминая папашу, который публично связался с вдовой драгунского капитана, и ходил с ней на все светские мероприятия. В том числе и во дворец. Вежливо раскланиваясь с императрицей и наследником.
Блин. Нужно че то делать. Отвергнутая женщина — это страшно. Впрочем, уже два года как коронован Император Александр. А Регентша теперь пребывает в статусе Вдовствующей Императрицы. Но все равно, как бы родителя нацелить?
В общем, понятно, что изводило юного Орлова. Статус изгоя в школе. Ну а как? Старший Орлов эпатирует дворец. И не возвращается в гвардию даже не смотря на уход Дантеса в военно — магическую академию. Придворным он — никто и звать никак. Династического потенциала никакого. Финансового — еще хуже. Да еще и фрондирует направо и налево.
Вот и одноклассники так же смотрели на младшего Орлова. А у того — юношеские комплексы, влюбленность, мечты о подвигах. А все это — недостижимо. Из-за отца. А отца юный Орлов- обожал и преклонялся. Но не понимал. В общем — вчера одноклассники, после последнего экзамена, собрались поехать в имение Юсуповых, праздновать. А его — даже не пригласили. А Ангелика, о которой он мечтал по ночам, еще и нахамила. Все понятно.
Ладно, уже семь утра. Сегодня присяга. И нужно быстро наладить отношения с отцом. Потому что он расстраивается отчуждению сына. А мужик, похоже- классный. Ладно. Встаем.
Классический попаданец. должен страдать. Особенно вначале. Ну, я не особо много читал, но все же понял, что самый сочный попадун — это безногий сирота, брошенный в помойную яму умирать. Но, с получением сознания сантехника двадцать первого века, жизнь его стремительно налаживается. Отрастают ноги, пробуждаются паранормальности, прекрасные девы толпятся возле той ямы и слушают, как он поет Высоцкого, задумчиво глядя вдаль.
С этой точки зрения, я — полный отстой. Извиняет только одно. Высшие силы совершенно очевидно накосячили, и поспешно замяли несуразность. Чтоб Наивысшие Силы, обратив взор увидели — было три, осталось три. А где, что, как… когда начальство вникало в такую ерунду?
