Обманутая | страница 2
Но как бы то ни было, Квинтен видел во всех Истоффах и Норткоттах угрозу своей власти, которой очень скоро мог прийти конец, если только здоровье его сына внезапно не улучшится.
Я этого не понимала.
Я не понимала, почему Квинтен так стремился изгнать – нет, уничтожить – всех, в ком текла благородная королевская кровь. Принц Хадриан вовсе не был крепким человеком, и, когда король Квинтен умрет, как умирают все смертные, кто-то все равно должен будет взойти на трон. И я не видела смысла в том, что он убивал всех, у кого было на то законное право.
Включая Сайласа.
В общем, мы теперь были полны решимости доказать, что те, кого мы потеряли, погибли не напрасно, но при этом остро осознавали, что наши ожидания, скорее всего, не оправдаются.
– Кто едет? – услышали мы резкий оклик сквозь скрип колес.
Карета мгновенно остановилась. В ту же секунду Скарлет выпрямилась и выхватила из-под юбки маленький нож, о существовании которого я и не подозревала.
– Солдаты… – пробормотал Этан. – Изолтенцы. – И уже громче: – Добрый день! Я Этан Норткотт, солдат из королевского…
– Норткотт? Это ты?
Я увидела, как смягчилось лицо Этана, как он прищурился. И сразу заметно расслабился.
– Колвин? – крикнул он; ответа не последовало, и я приняла это за подтверждение. – Я сопровождаю своих родных домой из Короа. До вас наверняка уже дошли известия о моем дяде. Я везу домой его вдову и дочерей.
Последовала пауза, говорившая о растерянности, порожденной его словами, а потом солдат спросил:
– Вдову? Но ты же не хочешь сказать, что лорд Истофф мертв?
Конь Этана взбрыкнул под ним, но Этан быстро его успокоил.
– Именно так. И его сыновья. Мой отец поручил мне привезти оставшихся членов его семьи как можно скорее.
Снова наступило неловкое молчание.
– Наши соболезнования всем вам… Мы вас пропустим, но должны произвести досмотр. Таков приказ.
– Да, конечно, – согласился Этан. – Я понимаю.
Солдат приблизился, чтобы осмотреть карету изнутри, а другой в это время обошел ее вокруг, заглядывая под нее. По голосу я поняла, что тот, кто заглядывал к нам, был тем самым, с которым разговаривал Этан.
– Миледи Истофф! – сказал он, кивая матушке. – Я так сочувствую вашей утрате.