– Это всего лишь наша общая просьба, – стушевался ле Роррет. – И мы надеемся, ты к ней прислушаешься.
– Я подумаю над этим. И если будет время, приду.
– Да уж постарайся, – пробормотал мой собеседник. Похоже, вечер обещает быть жарким.
Я положил трубку и задумчиво посмотрел на стену перед собой. Итак, нашлись личности, которые жаждут демонстрации силы. Если они забыли, как выглядят мои клыки и когти, могу напомнить. Только пусть потом не говорят, что их не предупреждали. Ехать ли на назначенное собрание? Несомненно, да. Интересно, почему ле Роррет решился провести его у себя дома? Думает, на его территории я буду сдержаннее или утрачу преимущества? Не выйдет!
А где-то внутри уже поднималось предвкушение боя. Моя животная ипостась была против того образа жизни, который я избрал. Против того, что редко давал ей свободу. Лев привык убивать. Я же загнал его в клетку и пытался остановить ту лавину, которая грозила похоронить под собой мою жизнь. Не выйдет! Ни у кого не выйдет поставить меня на колени. Ни у «Общества чистой силы», ни у отца, ни у всего Тассета.
Поэтому ровно в восемь я подъезжал к особняку Герберта ле Роррета. Его стены были тошнотворного зеленоватого цвета – ненавижу зеленый! У меня он ассоциировался с застоем, плесенью, болотом. Впрочем, для ле Роррета подойдет. Констанса погибла. Может, братец сделает милость и последует за ней?
Можно было убеждать льва, что я пришел сюда не драться, но мой внутренний зверь не верил и жаждал свободы. Если Герберт переступит черту, будет льву свобода.
Я поправил галстук, убрал щелчком несуществующую пылинку с серого костюма и позвонил в двери. Герберт открыл лично – какая великая честь!
– Здравствуй, Стефан, – миролюбиво сказал мой заклятый союзник. Светловолосый, с льдистыми голубыми глазами, напоминающими бесцветное осеннее небо. За внешностью снежного принца скрывался отъявленный мерзавец. Герберт ле Роррет был наверняка любимым детищем темного Форро, а в его доме царил такой разврат, что иногда даже меня пронимало.
Но сейчас внутри не было посторонних. Ай-тере куда-то забились, а людей в гостиной я знал поименно. Только высший круг «Общества чистой силы». Всего четырнадцать человек. Я пятнадцатый. Из них Герберт был самым опасным. А наследница эо Ниаса Летисия пока выбрала позицию невмешательства. Она предпочитала хлопать длинными ресницами и делать вид, что пришла сюда нюхать розы, а не вести серьезные разговоры. Розы я тоже ненавидел – их обожала мачеха.
