Гном с жадностью посмотрел на Софочку и махнул рукой, подзывая.
Подбежавшую подругу быстро ввела в курс дела Рина.
— Зови, — сказал Гордей.
Баба-Яга, узнав, для чего её звали, посмотрела на Горынина.
— Вот и славно, Гордюша, вот и будет тебе экзамен. Мы же с тобой водную магию совсем недавно проходили? А я присмотрю, если ошибёшься.
Виталий сочувственно посмотрел на него.
— А ты, парень, иди-ка сюда, — поманил его гном, указывая на стол.
Там лежал чертёж лаборатории с уже отмеченными местами, где будут стоять зеркала.
— Ты глазастый, проверь-ка меня, всё ли верно расставлено.
Виталий задумался, всматриваясь в чертёж.
— Вроде всё верно, только…
— Что?
— Если вот эти два зеркала развернуть градусов на двадцать, не больше, ну приблизительно так, — он слегка повернул ладонь. — То фокусное расстояние будет меньше.
— Ишь, ты, — всмотрелся гном. — Верно. Молодец.
Он решительно внёс требуемые исправления лежащим на столе тонко очиненым пером.
Тем временем на подготовленные плотно уложенные металлические листы Тильд нанёс лёгкую серебристую плёнку, поднеся к ним ладонь. Затем, повинуясь жесту Поскакушки, Рина положила на один из листов туфельку. Уленька взмахнула платочком и вокруг неё возникло белое ослепительное сияние, заставляющее зажмуриться. Наконец, оно опало. Туфелька исчезла, а листы засветились, словно отразили весеннее солнышко.
Гордей кивнул Софочке и девушка, решительно отстегнув браслет, положила его сверху.
Пристально посмотрев на ракушку, Гордей глубоко вздохнул, концентрируясь на предмете и сделал пасс. Около ракушки появилось слабенькое голубоватое свечение. Он покраснел. Баба-Яга укоризненно покачала головой и посмотрела на ракушку. Свечение стало ярче и начало расти. Оно вспухало, становясь всё больше и больше и, наконец, опало подобно фонтану. Листы засветились, приобретая зеленоватую глубину реки. Браслет также исчез.
Делом техники было соединить листы, стёкла, рамы, а также установить получившиеся зеркала в нужной последовательности. Когда это было сделано, вперёд выступил Кощей. Он слегка наклонил череп, вынул таблички и написал в них пару иероглифов. Зеркала окутала лёгкая дымка. Он отступил, подал руку Бабе-Яге, смотря в зеркала синими глазницами. Она распустила волосы и по цыгански тряхнула плечами, вливая свою силу в зачарованные стёкла и привлекая к себе Сирина. Причёска у юноши распушилась и он сделал пасс, направляя энергию в зеркальный коридор. Гордей и Уленька выступили одновременно. Уленька взмахнула платком, а Гордей набычился, словно оттолкнул что-то тяжёлое от груди. Это что-то вошло в зеркало и дымка стала спадать, завершающим аккордом стал крик петуха во дворе, приветствующий новый восход солнца.
