Кот довольно заурчал и, коротко мявкнув, махнул лапой в сторону стола. На него легла скатерть из белейшего льна, расшитая по краям задорными петухами. На ней тут же выстроились чугунки, горшочки, блюдо с блинами, расписные чашки, блюдца. А в центре стола, важно попыхивая, встал пузатый самовар. И, конечно, появилась деревянная миска. Над ней тут же склонился кувшин сметаны, наполняя её до краёв. После чего степенно приземлился на стол и застыл неподвижно.
Василий муркнул, запрыгнул на лавку у стола и опершись двумя лапами, начал неторопливо есть. Баба-Яга щёлкнула пальцами, призывая самовар. Налила себе чаю в чашку тонкого фарфора, подарок Лаоженя, и принялась за блины.
Дверь избушки скрипнула, вошёл кто-то невидимый, пахнущий весенними травами и солнечным светом.
— Входи, племянница, — пригласила хозяйка. — Как раз к завтраку поспела. Угощайся.
— Ничем тебя не удивить, тётушка, — с досадой сказала юная Поскакушка, снимая невидимость. — М-м, как у тебя вкусно пахнет!
Баба-Яга усмехнулась:
— Садись, говорю.
Огневушка присела к столу, с удовольствием отведала каши с грибами, запечёных яблок, и принялась за чай с блинами, когда в дверь постучался очередной невидимка.
В этот раз избушку наполнил сладковатый запах нездешних трав и чего — то невыразимо родного, забытого.
— Сирин, проявись уж, стеснительный ты наш, — попросила чародейка.
Рядом с Поскакушкой матеарилизовался молодой человек, его голову украшала пышная шарообразная причёска, в которой было, однако, немало седых волос.
— За стол. Ешь. Новости подождут.
Гость кивнул и воздал должное трапезе. Он придвинул к себе горшочек с мясным рагу и не отвлекался, пока не опустошил его полностью. Потом Сирин, смущённо посмотрев на Бабу-Ягу, попробовал запечённой рыбы. После чего самовар с удовольствием, отражавшимся на его медных боках, налил ему душистого чая.
Наступило время беседы.
— Что случилось, племянница? — спросила Баба-Яга Поскакушку. — Ты вроде как домой собиралась?
— Да в том-то всё дело, тётушка, — Огневушка отставила чашку и принялась поглаживать Василия, развалившегося на лавке. Кот подумал и залез к ней на колени.
— Не могу я уехать, никто не может, кроме разве Сирина.
Блаженно зажмурившийся Василий приоткрыл один глаз.
— А если без паники? — попросила Баба-Яга.
Сирин задумчиво качнул головой.
— Тут не всё так просто, Ясенька. Ты же Лысую гору знаешь?
— Ещё бы, — фыркнула чародейка. — Местечко так себе, ни травинки, ни пылинки. Там даже насекомых нет. Вообще никто не живёт.
