— И что же, каждый ребенок, которого растлили становится растлителем сам?
— Определенно нет. Некоторые становятся, некоторые нет. Как я объяснял, по сути, это сводится к выбору. Не важны обстоятельства, человек всегда сам ответственен за свое поведение.
— И тогда… а что ваше руководство говорит о рецидивах?
— Это хороший вопрос. Течение расстройства, как правило, хроническое, особенно среди педофилов, зацикленных на однополых отношениях. Рецидив, однако, зависит от психосоциального стресса — чем интенсивнее стресс, тем больше вероятность повторения.
— Значит, вы признаете, что такие преступники, как мистер Уилсон, чаще совершают новые преступления?
— При прочих равных условиях, да. Однако мы не подходим к таким людям с обычной психотерапией. Мы понимаем хроничность их поведения, и цель лечения — пресечь такое поведение. Цель контролировать поведение, а не их мысли. Сейчас я заканчиваю свое исследование для публикации, но все предварительные данные указывают на чрезвычайно высокий уровень успеха. При надлежащем лечении, конечно.
— Это ваше «лечение», доктор… оно не подразумевает тюрьму, не так ли?
— Нет, не подразумевает. Заключение в тюрьму противопоказано педофилам. Как вы знаете, сроки за такие преступления относительно маленькие. И степень психосоциального стресса в тюрьме для таких лиц не поддается измерению. Фактически, исследования показывают, что уровень рецидивов для заключенных в тюрьму педофилов необычайно высокий.
— Но он не будет растлевать детей в тюрьме, не так ли?
— Я приму ваш вопрос как риторический, сэр, но реальная проблема заключается в долгосрочной защите сообщества, а не во временной изоляции. Даже когда терапию предлагают в тюрьме, а это редкость, девиз нашей профессии, что принудительная терапия обречена на неудачу. Ни одно лечение не является идеальным, но мы знаем одно: пациент должен быть участником лечения, а не просто его получателем.
Судья наклонился со скамьи. С его густой гривой белых волос, в очках без оправы он выглядел как судья из кино.
— Доктор, вы имеете в виду, что мотивация это ключ?
— Да, ваша честь. И мистер Уилсон продемонстрировал высокий уровень такой мотивации. На самом деле, он пришел в нашу программу еще до ареста, и тем более, до обвинения.
Прокурор хлопнул ладонью по столу.
— Ну конечно! Но он знал, что его собираются обвинить, не так ли, доктор?
— У меня нет возможности узнать, что было у него на уме, — мягко ответил я. — Источник мотивации гораздо менее значим, чем само ее наличие.
