, как нам сообщает Иоанн Антиохийский, и отправил в Константинополь часть военной добычи. Однако решающая битва развернулась в результате второго похода
[635] и произошла на берегах Дуная. 15 ноября 487 года Фева был разгромлен и взят в плен
[636]. Одоакр, с привычной для него рассудительностью, не стал переходить через Дунай и вторгаться на территорию врага, ограничившись освобождением римских земель, и, вновь проявив милосердие, пощадил короля ругов. Отправление Зенону даров после победы представляет собой ничто иное, как очередную попытку посредничества и снятия напряженности в отношениях с Восточной империей
[637]. Одоакр поступил как преданный генерал, отдававший дань уважения своему императору частью добычи. Зенон, с обычным для него мастерством притворщика, сделал вид, что обрадован его победой.
Новое военное вторжение против ругов было подготовлено только тогда, когда стало известно, что сын Февы, Фредерих, вернулся ad propria[638][639]. Тогда Одоакр послал своего брата Оноульфа во главе войска, перед которым Фредерих снова бежал, чтобы укрыться в Novae в Мезии у Теодериха. Оноульфу, как уже отмечалось, было поручено вместе с комитом Пиерием эвакуировать Норик и переселить в Италию все еще проживавшее там римское население. Через шесть лет после смерти Северина были перенесены и его останки. Все римляне покинули свои города на берегах Дуная и надлежало рассмотреть вопрос о предоставлении изгнанникам мест для проживания.
Одоакр, который двенадцатью годами ранее должен был справиться с ситуацией, имевшей очевидное сходство с ситуацией 488 года, и уже опробовавший предназначенный для распределения земель организационный механизм, сумел найти varias sedes per diversas Italiae regiones[640] для беженцев, судить о числе которых не представляется возможным. Один лишь Евгиппий является свидетелем этого очередного распределения земельных участков и та точка зрения, с которой он смотрит на проведенную королем операцию, является для него явно благоприятной. Варварский король выступил гарантом безопасности и будущего римских изгнанников, обеспечив это их будущее. Однако в 488 году, как и в 476, для выделения беженцам земель их приходилось изымать у других и было необходимо провести экспроприации. Хотя они не были сконцентрированы в одной области, а распределены по diversae regiones Italiae, чтобы сделать их внедрение менее травмирующим, все же беженцы из Норика получали во владение доли, которые, предположительно, были изъяты у других, законных собственников. Нам неизвестно, каким образом удалось довести процесс расселения беженцев до конца без возникновения особых трений. Возможно, что Одоакр использовал опыт надежных и умелых сотрудников, и нельзя избежать соблазна соотнести, несмотря на неизбежные и очевидные различия, интеграцию римлян Норика в Италии с внедрением готов Теодериха, осуществленным мудрыми и взвешенными действиями Петра Марцеллина Феликса Либерия (
