, но что они получили по доле из трети земель (καὶ τοῖς βαρβάροις τὸ τριτημόριον τῶν ἀγρῶν παρασχόμενος τούτῳ τε τῷ τρόπῳ αὐτοὺς βεβαιότατα ἑταιρισάμενος τὴν τυραννίδα ἐς ἔτη ἐκρατύνετο δέκα)
[505][506].
Такая τριτημόριον τῶν ἀγρῶν, истинный крест и отрада для всех, кто занимается расселением варваров на территориях Римской империи, может пониматься «не как часть всех экспроприированных земель в Италии, а как максимальная часть собственности римского гражданина, которую возможно экспроприировать для того, чтобы сформировать всю или часть предназначенной для варварского воина доли»[507]. Выдвинутое в свое время Оресту требование касалось трети всех земель диоцеза; Одоакр, согласно этому толкованию, проявив политическую дальновидность, экспроприировал и на самом деле распределил количество земель, составляющее менее трети культивируемых в италийском диоцезе земель, однако достаточное для того, чтобы обеспечить себе поддержку войск, которые не могли знать о реальной протяженности и совокупном размере возделываемых полей[508]. Следовавшие за ним солдаты были не в состоянии точно знать, что именно соответствовало трети италийских земель; вследствие этого процесс наделения варваров собственностью со стороны rex заключался «в согласовании с могущественной италийской знатью максимального верхнего предела для индивидуальной экспроприации римских граждан, той трети — τριτημόριον Прокопия, которая, кажется, составляет долю собственности, уже использовавшейся в те годы — с начала сороковых годов V века — у других варварских народов в областях с высокой концентрацией земельной собственности, например, у визиготов и бургундов в южной Галлии»[509]. Действуя с умеренным прагматизмом, он экспроприировал не больше, чем было необходимо для удовлетворения требований его сторонников; он зафиксировал максимальную долю в размере одной трети владений, которую нужно реквизировать у римских собственников, чтобы образовать sortes[510] варваров[511].
Кто подвергся экспроприации и в каких районах полуострова проводилась эта операция? Многими толкователями поддерживалось мнение, что доля, затребованная у сенаторской аристократии, была ограниченной. Например, Пикотти, исходя из предположения, что крупная сенаторская собственность сводилась в это время ни к чему большему, чем пастбища и леса, нуждавшиеся в рабочей силе, времени, трудах и опыте для того, чтобы быть окультуренными, и, следовательно, варвары не имели ни возможности, ни желания для того, чтобы заниматься надлежащим освоением этих земельных участков, предположил, что им были выделены прежде всего земли, принадлежавшие мелким собственникам
