[403] regibus Romam tenentibus[404]. Марцеллином, таким образом, очень точно определен хронологический диапазон:
Hesperium imperium продолжалась 522 года с семьсот девятого года от основания Рима. Римская империя на Западе, которую первый Август, Октавиан, принял в 709 году от основания Рима, погибла с этим Августулом пятьюстами двадцатью двумя годами после того, как начали править его предшественники, и с тех пор хозяевами Рима стали готские короли. Однако, при принятии в качестве начального показателя подсчета 43–42 гг. до н. э. — что традиционно, с Иеронима и позже, является отправной точкой расчета годов царствования каждого августа, — расчет пятьсот двадцать второго года приводит нас к 479/480 (522 — 43 = 479): таким образом, конец Римской империи произошел в 479/480 гг. По мнению Кальдероне, «максимальная возможная сумма всех приписываемых лет царствования, точно подсчитанная для августов
Hesperium Romanae gentis Imperium, от первого Октавиана Августа до последнего и единственного Августула, не могла быть более 513 лет и не может составлять 522 года»; … «разница между 522 и 513, т. е. девять лет, может быть точно восполнена, если мы учтем и в качестве нелепой гипотезы примем на веру приписывание Августулу не одного-единственного года (как было на самом деле), а десяти лет царствования, которые мы обнаруживаем в § 36
Excerpta Valesiana, где действительно можно прочесть: "Августул правил 10 лет" (
Augustulus imperavit annos X)»
[405].
Последнее быстрое замечание по этому вопросу: в то время как в § 37[406] говорится, что Одоакр «низложил Августула с царства» (deposuit Augustulum de regno), в § 45 используется иное выражение. Этим параграфом возобновляется повествование о западных событиях после изложения событий восточных, бегло упоминающего о заговоре Василиска и о реставрации Зенона, которому расточаются похвалы — правду сказать, чрезмерные, — подчеркивающие его щедрость ко всем (munificus omnibus) и отмечающие его согласие с сенатом и народом, так что устанавливались его «изображения в разных местах в городе Риме» (imagines per diversa loca in urbe Roma)[407]. О таких идиллических отношениях между Римом и Зеноном, мне кажется, больше нет никаких свидетельств: исавр Тарасикодисса, на которого константинопольцы уже смотрели с подозрительным высокомерием и чье правление было усеяно заговорами, сговорами и предательствами, вряд ли очаровал бы великое римское собрание. Кроме того, здесь анонимный компилятор допустил промах, написав Рим вместо Константинополя. Это невозможно проверить, однако в любом случае одобрение Зенона даже в Константинополе, как уже говорилось, переживало взлеты и падения. Поэтому более чем правдоподобно, что компилятор допустил ошибку либо при сшивании отрывков не только эта фраза, но и весь параграф был вставлен произвольно и не к месту, так как
