. Именно детинец, по мнению большинства ученых того времени, был ядром города, вокруг которого начал впоследствии формироваться посад. Окольные территории Киева практически не становились объектом археологических разысканий. Только в 1939–1940 гг. были предприняты раскопки на горе Киселевке
[88]. Уже после войны, в конце 1940-х гг. в связи с работами по восстановлению Киева начала действовать экспедиция «Большой Киев». Основными задачами ее стали наблюдения и охранные раскопки в зонах проведения строительных работ.
Во время работ по прокладке газопровода в 1949 г. на Подоле был обнаружен мощный культурный слой древнерусского времени. Через год отрядом под руководством В.А. Богусевича были осуществлены первые масштабные исследования на Подоле. Они показали непрерывность заселения данной территории на протяжении IX–XIII вв. и позднее. Слой древнерусского времени местами доходил до 2 м, в среднем составляя 1,5 м.
Результаты раскопок на Подоле, а также исследований на горе Киселевке 1948 г.[89] дали В.А. Богусевичу повод пересмотреть сложившуюся к этому времени историко-топографическую схему развития города. Исследователь отметил крайне низкий показатель заселенности Старокиевской горы до конца X в. и предположил, что «…киевский посад, находившийся между р. Почайной и Сенным базаром, был заселен гораздо раньше, чем стали строиться княжеские крепости и "города" Владимира, Ярослава, которые являются новыми частями по сравнению с лежащей к северу на холмах у Подола и Оболони значительно более древней по своей заселенности территорией»[90]. Развивая данную мысль, В.А. Богусевич пришел к необычному для того времени выводу: «Старокиевская гора, обычно рассматриваемая как древнейшая часть города, в действительности таковой не является»[91].
Однако идеи, высказанные Богусевичем, настолько радикально меняли сложившееся представление об этапах развития Киева, что были встречены в штыки и подвергнуты критике[92]. Но правота предположений исследователя стала очевидной после резонансных раскопок на Подоле 1971–1975 гг., когда была открыта городская застройка конца IX–X в.[93]
Критическая масса аргументов против концепции Рыбакова — Толочко подспудно накапливалась на протяжении всей второй половины XX в. Первый шаг был сделан, как это ни парадоксально, М.К. Каргером. Анализируя материалы раскопок на Киселевке 1940 г., исследователь указал на неправомерность датировки керамических материалов ранним временем
