Буквы расплывались у нее перед глазами. Что это значит? Кто это написал? И откуда у Сидни этот снимок? У Трис разбегались мысли. Может, та дрянь, которую вколола ей Лотти при похищении, все еще действовала. Хлоя наклонилась над плечом Аирре, чтобы получше разглядеть карточку.
— Узнаешь? — Видящий перевернул фото и показал его рыжей карательнице. Лотти на четвереньках подползла к нему и присела, свесив руки между коленей. Не отрывая взгляда от карточки, она нагнула голову сначала в одну, затем в другую сторону. Трис бы не удивилась, если бы после этого Лотти вывернула шею на сто восемьдесят градусов и уставилась на нее. — Смотри внимательно, Лот. Не торопись…
Карательница уперлась ладонями в пол и приблизила лицо к карточке. Прищурилась. Видящий ждал. Наконец Лотти откинулась на холодные плиты и взглянула на Аирре поверх снимка.
— Я эту шлюху и пальцем не тронула, — заявила она. — Если кто ее и шлепнул, то явно не я.
Аирре обернулся к Сидни.
— Ты ее слышал.
— Этого недостаточно, — сказал тот.
— Она не станет мне врать. У нас доверительные отношения. — Видящий вернул Сидни фотокарточку. — Двоих из моей команды унес Ангел. И он же взял твоего ловца. Смирись. Как я смирился.
— Ты находил их тела?
Аирре покачал головой:
— Нет.
— Тогда почему ты так уверен, что это был Шахат?
— Они сбились с пути, — авторитетно произнес Аирре. — Их время пришло. Я знаю своих людей не хуже, чем себя самого. Я видел в них скверну и видел порок… А насколько хорошо ты знаешь своих? — Сидни ответил молчанием. — Наши разногласия улажены? Или осталось что-то еще?
— Только одно. — Лидер покосился на Хлою. Подпирая ближний столб, она методично ровняла ногти пилочкой. Лотти, не скрывая своей враждебности, высоко задрала подбородок и взирала на Сидни снизу вверх. С ее лица не сходил злой оскал. Однако ни та, ни другая не собиралась встревать в разговор. Ему бы так вышколить своих подчиненных. — Но это только между мной и тобой.
Видящий неуклюже поднялся и чуть не упал, наступив на свою одежду. Под мантию он надевал длинную расшитую тунику с веревочным поясом, напоминавшую парадную робу послушника. Церковные запахи вокруг Аирре и весь его облик навевали мысли о языческом жречестве и древнейших обрядах, вроде тех, на которых кровожадным богам приносили не только звериные, но и человеческие гекатомбы.
