Хамид затянул унылую песню.
Сергей же думал о том, что Хамид и в самом деле прав.
Там за плотиной, в толщах воды, погибли великие тайны, те, что уже никогда не откроются людям. Но он так же был убеждён — плотина необходима тем, кто сегодня живёт на этой земле. А тогда как найти компромисс? Компромисс между сегодняшним днём с его потребностями и днём вчерашним с сокровищами и тайнами древних цивилизаций?
А, возможно, в этой пещере, завтра, они найдут несметные сокровища, подобные тем, что были найдены в гробнице Тутанхамона, или, возможно, они наткнуться на то, что изменит их жизни?… Возможно!
Ослик резво семенил тоненькими ножками, покачивая засыпающего седока…
Глава Третья
Следы атлантов
I
1912 год, Париж, Сорбонна
Зал гудел. Слышались смешки, едкие выпады, выкрики:
— Фальсификация!
— Подтасовка фактов!
— Всё подстроили!
— Нет доказательств!
— У Вас нет доказательств!
За кафедрой молодой ученый бледнеет на глазах, на лбу испарина, в руках пожелтевшие листы. Он потрясает ими и пытается, всё еще пытается докричаться до ученого совета и доказать им свою правоту, донести до них свою, именно, свою истину.
— Есть! Есть доказательства и вот они! — парировал Пауль Шлиман. Он неестественно бледен, но настроен решительно, — Это документы моего деда — Генриха Шлимана! Они являются неопровержимыми доказательствами. И я …
— Да ваш дед не отличался правдивостью! — выкрикнул, а вернее по-стариковски тускло проскрипел ученый муж, сухонький, чопорный, весь аккуратненький (с усиками и острой бородкой, которая, тряслась при каждом слове), лицо его было перекошено от злости. — Ваш дед все носился со своей Троей и золотом Приама. А была ли это та самая Троя? И не сам ли он заложил клад, им затем найденный?! А? Ведь свидетелей не было! А теперь вы нам подсовываете какие-то бумажонки и хотите сказать, что он нашел Атлантиду!
— Да, ваш дед просто использовал фантастические сказки Платона… — подхватывает уже другой светила.
— Вы сфабриковали… — послышалось с задних рядов амфитеатра.
Среди общего нежелания принять новое открытие Пауля Шлимана слышны и другие настороженные и пытливые восклицания:
— Дайте сказать ему!
— Пусть скажет!
— Доказательства!
— Покажите, что там у вас есть…
— Дайте ему сказать…
Пауль Шлиман, выждав немного и поправив пенсне, торжественно зачитал:
— В 1890 году в Неаполе мой дед, Генрих Шлиман, за несколько дней до своей кончины передал своим друзьям запечатанный конверт. Надпись на нём гласила: «Разрешается вскрыть только тому из членов семьи, который поклянется, что посвятит свою жизнь упомянутым здесь поискам»…
