лучшего собачьего мастера-парикмахера Москвы. Она действительно была лучшей. Зря, что ли, в числе ее клиентов были семьи Брежневых и Райкиных, Клавдия Шульженко и Алла Пугачева?
Высоцкий попросил Тамару найти ему парочку французских болонок. «Разумеется, — рассказывала Шибаева, — я тут же подобрала настоящих «француженок» — двухмесячных, масеньких, с ободковыми черными глазками, черными носиками. Перед самым вылетом он приехал, взял их на ладошку. «Такая капся — и столько стоит!» И заплатил больше. Спрятал щенков под куртку и ушел. Так было несколько раз… Удивительно, правда? Собачки французской породы из России…»[273]
А какой сказочный подарок преподнес Высоцкому и Влади неуемный фантазер Сергей Иосифович Параджанов, когда Владимир и Марина в перерывах между съемками отдыхали в Юрмале! Он оказался их соседом по гостинице. Однажды в номере Высоцкого отключили воду, «они попросили оставить ключи от его номера у портье. Войдя в комнату, увидели на столе боржоми, фрукты, сигареты и лимонад.
— И это все? — удивился Высоцкий. — Что-то не похоже на Сергея, должен быть подвох.
Влади открыла дверь в ванную и радостно вскрикнула:
— Смотри, Володя!
На душе Параджанов прикрепил букет — так, чтобы вода лилась на красавицу Марину с охапки алых роз…»[274]
Вообще Параджанова Марина Владимировна воспринимала как бесконечный праздник: «Я до сих пор сохраняю великолепные бусы, подаренные мне Сергеем Параджановым. Мы, приезжая в Киев, всегда были его гостями, он угощал нас грузинскими блюдами, сыром, вином…»[275]
Киновед Н. Моргунова, волей случая наблюдавшая на отдыхе в Юрмале за Высоцким и Влади, отмечала, что Володя «был поглощен Мариной. Иногда, когда они где-нибудь вместе сидели, он клал ей подбородок на плечо, и они замирали в чем-то своем, серьезном и значительном. Это было трогательно…»[276]
Сплетницы из кинематографического бомонда, в пляжной пицундской истоме следившие за Мариной, появляющейся в бикини, гадали, сколько же ей лет. Как вспоминал драматург Аркадий Инин, «Марина была ослепительна… Спросить напрямую у самой актрисы они не решались и подъехали на кривой козе к ее сыну. И тут я увидел, как мальчишка гневно и на ломаном русском закричал: «Это не можно сказать! Никогда не можно спросить, сколько лет женщина!..»[277]
Одесские гранд-дамы, заметив на улицах родного города Высоцкого в обнимку с Мариной Влади, шушукались, недоумевая: «Она такая красивая, что она в нем нашла?» Вероника Халимонова, гася Маринины подозрения относительно Володиного поведения в ее отсутствии, со смехом передала ей мнение одесситок. Марина, видимо, не удержалась и сообщила об этом Высоцкому. Видимо, «потому, — предполагает Вероника, — он так серьезно потом на меня смотрел»
