— Мы должны попробовать, — согласился Глеб, — все вместе!
— Искатели — вперёд! — Громко крикнул Трутнёв и все рассмеялись.
— А как вы планируете найти эту дверь? — Спросила Вика. — Что вы сегодня делали там, в поле?
— Время! — Улыбнулся Бэккет. — Здесь, в этом мире, всё требует времени! Как-то я был в Тегеране, в гостях у своего коллеги, профессора Курта Данлопа из Саутгемптонского университета. Он тогда разрабатывал компьютерный алгоритм для перевода ассирийских и вавилонских таблиц, а я немного помогал ему. Так вот что мы тогда обнаружили: в шумерских табличках говорится, что «когда-то переходы совершались просто и легко, но теперь всё не так». То есть уже для древнешумерских летописцев те чудесные времена были великой древностью. А если обратиться к ведическому летосчислению, то станет приблизительно понятно, когда были эти времена — последний золотой век человечества, Сатья-юга, был около четырёх миллионов лет назад. А теперь мир таков, что в нём ничто не случается по желанию, моментально.
— Кали-юга? — спросил Славик.
— Да. Теперь очень сильны энергии разделения и разъединения! Поэтому всего приходится ждать.
— Вы сказали «последний золотой век»! Их было много? — Спросил Пахомов.
— Существует такая гипотеза, что уже в период остывания Земли на ней появились разумные существа, иначе память о катастрофе Фаэтона не дошла бы до нас из глубины времён. По мнению учёных, планета Фаэтон, как и Марс, погибла четыре — четыре с половиной миллиарда лет назад. Видимо, всё-таки цивилизация была, раз легенда сохранилась до наших дней, ведь кто-то её сохранил. А путём несложных математических действий можно подсчитать, что ведических циклов с тех пор прошло не меньше девятисот пятнадцати.
— Неужели всё это правда? — Спросила Вика.
— Что, правда? — Переспросил Глеб.
— Ну, такие огромные периоды, миллионы лет? Неужели кто-то действительно жил здесь тогда?
Глеб усмехнулся, но Бэккет смотрел очень серьёзно:
— Понимаю ваши сомнения! Вас удивляет не величина этих временных отрезков, а сама возможность их существования в человеческой культуре.
— Да-да! — Согласилась Вика. — Я, наверное, чего-то разволновалась, просто не знала, как лучше формулировать вопрос!
— Я так и подумал! Знания — это всегда проблемы, — продолжал Бэккет, — но человеческое сознание способно найти истину. То, что я вам сейчас скажу, может сначала показаться чем-то отвлечённым, но вы меня поймёте. Мы родились в этом мире, это наш дом, и нам не с чем его сравнить, ведь мы не видели другой жизни! Мы впитали обычаи, привычки, мировоззрение с молоком матери, ничего другого мы не знаем. Всё, происходящее здесь — для нас привычно, кажется правильным, обычным, нормальным! А вдруг окажется так, что мы узнаем, как наш мир ужасен и примитивен, а мы этого не осознавали просто потому, что здесь живём и имеем с ним дело каждый день?
