В один из последних юбилейных дней все активные участники были отвезены в святая святых – Лавку писателей, где выстроились вполне прилично моменту в аккуратную очередь, голова к голове, и «вас тут не стояло» отнюдь не звучало. Каждый получил по списку легендарной Марины Ивановны, директора Лавки, в подарок весомую пачку замечательных книг, включая двухтомник Ахматовой и однотомник Николая Гумилева из Большой серии Библиотеки Поэта. Потом прямо от Лавки писателей на Невском проспекте последовала автобусная экскурсия по литературным местам Петербурга-Ленинграда. На следующий день гостей возили в Петродворец, а вечером была встреча в кинотеатре «Титан» с постановочной группой документального фильма «Личное дело А. А. Ахматовой» и, конечно, его показ.
Самое главное событие происходило три дня: это была Международная научная конференция «Анна Ахматова. Труды и дни». Однако в бумажной Программе, которую я держу в руках, она все-таки называется Всесоюзной конференцией. Кто-то, кто заверял и проверял текст, испугался такого размаха. А ведь мы, оргкомитет, писали письма-приглашения нашим филологам, ещё прежде шмыгнувшим в закрытый для нас мир, нашедшим лазейку для отъезда. Несколько интереснейших докладов читали эти недавние «невозвращенцы» с мировыми именами. Каждый день конференции проходил в различных превосходных залах. 26 июня – Малый зал филармонии имени М. Глинки, у Дворцовой площади. Вечером там же – Музыкальный концерт. 27 июня – Дом писателя им. Маяковского, на ул. Воинова, 18. В том прекрасном и ужасном Доме, которого больше нет. Из-за склок неизвесных мне личностей, претендующих на этот шереметевский особнячок, он сгорел в результате поджога. Может быть, его поджёг отвергнутый графоман? Или их была целая банда? А писатели тушили, спасали библиотеку. Для всех, кто связал свою жизнь с этим Домом, это личная трагедия.
Заключительный день конференции проходил в Пушкинском Доме – в Институте Русской литературы АН СССР на набережной Макарова. Да, всё ещё так называлось, громко и помпезно. Не выдерживая этой помпы, я её всё же смягчаю в некоторых местах, хотя и оставляю для тех, кто вспомнит с понятной ухмылкой.
А я была всего этого невероятного дела Ответственный секретарь и референт. Никогда, ни прежде, ни после не бывала никаким секретарём, никаким начальником. Не желала. Уклонялась.
Готовя конференцию, я знакомилась с удивительными людьми. Страшно жаль, что эти знакомства и дружбы оказались короткими, в чём была моя вина, точнее, мои семейные обстоятельства. Такие витки в это бурное время выделывала с людьми жизнь. Я беспокоилась о детях, особенно о дочери, которая в свои 18 лет, с несерьёзным мужем, как мне казалось, была уже где-то за границей, под Веной, в ожидании дальнейших переездов.
