Удивительным образом всё это мне встречалось во всех церквях, где приходилось работать; кустоды, похоже, принадлежали к одному и тому же глуповатому людскому типу, несмотря на то, что церковные власти, похоже, могли полагаться на их честность. После многолетнего опыта работы с ними в разных храмах я теперь лучше понимаю их характер и часто спрашиваю себя, была ли идиотическая их сторона унаследована с рождения или она происходила от постоянного проживания в ненормальных условиях. Все они страдали от ревматизма, потому что вполне достаточно было провести несколько зимних дней в венецианском храме, чтобы получить эту хворь, а они проводили там всю свою жизнь.
Однажды несколько женщин привели мне мальчика лет десяти. «Смотрите, господин художник», — сказали они. «Вот гений, который умеет рисовать всё, что видит. Пожалуйста, помогите ему с его работой, синьор. Вы сделаете хорошее дело, потому что ни ему, ни его родителям нечего есть».
Чтобы угодить этим дамам, я отдал свою тетрадь и карандаш начинающему гению и велел ему идти в конец улицы, чтобы нарисовать лодку, которая стояла на якоре на расстоянии около ста метров, выказывая только корму и несколько мачт, находившихся так близко друг от друга, что нужно было внимательно присмотреться, дабы различить их количество. Мальчик сел за работу, и я со своего места видел его, пристально смотрящего на лодку, а затем наклонявшегося над своей тетрадью, лихорадочно рисующего, иногда стирая линии одолженным мною ластиком.
Не прошло и часа, как женщины, которые оставили меня, чтобы с интересом следить за подвигами своего протеже, вернули его с триумфом.
«Посмотрите, господин художник, посмотрите на лодку, разве она не похожа на себя?»
В самом деле, это была именно та лодка, и ее очертания были нарисованы довольно опытной рукой, но всё в профиль.
«Ты действительно видишь лодку такой?» — спросил я ребенка, который стоял передо мной, гордясь собой.
«Да», — с готовностью ответил он.
«А расстояние между тремя мачтами — ты действительно видишь, что они отстоят так далеко друг от друга?»
«Я знаю, что они далеко друг от друга, — сказал ребенок с довольным видом, — потому что лодка большая».
Не говоря ни слова, я взял мальчика за руку и довел его до конца улицы, где начал рисовать в его присутствии, пытаясь направить его внимание на различные линии лодки, объясняя метод определения длины этих линий, сравнивая их друг с другом, и указывая на основные углы, которые необходимо отметить. Ребенок покраснел и растерялся, повторяя после моих замечаний, производивших на него эффект откровения: «Да, это правда, это правда, это правда!».
