Бедность страшна не рабу, — угрожает она господину».
Так удален был Метелл, и двери во храм растворились
С громким скрипеньем, и звук Тарпейской скалой отдается,
155 А из подвалов течет хранившийся долгие годы
Рима обильный запас, отовсюду издревле снесенный, —
Злато пунических войн
[247], и дань боевая Персея
Вместе с добычею той, что в победах взята у Филиппа.
То, что испуганный Галл в своем бегстве Риму оставил;
160 Клад, за который царю себя ты не продал, Фабриций;
Все, что успела скопить бережливость расчетливых дедов;
Дань, которую в Рим азиаты богатые слали;
Все, что Миносов Крит победителю отдал Метеллу;
Все, что Катон перевез через море с далекого Кипра
[248].
165 Были изъяты тогда богатства Востока и клады
Свежие пленных царей, что блистали в триумфах Помпея:
Опустошается храм злодейским разбоем; впервые
[249]Рим оказался бедней, чем Цезарь, его разоривший.
Слава Помпея меж тем к нему привлекала народы.
170 И города, вместе с ним обреченные в битвах погибнуть.
Греция помощь дает, ближайшая к месту раздоров;
Гонит фокейцев своих Амфисса, скалистая Кирра,
Шлет опустелый Парнас с обоих хребтов легионы.
Здесь беотийцев вожди, которых Кефис неусыпный
175 Вещей водой окружил, и Кадмовой Дирки
[250], и Писы
Мчатся войска, тут Алфей, сицилийским народам несущий
Воды свои чрез моря. Аркадяне бросили Менал
[251],
Воин трахинский в те дни Геркулесову Эту покинул.
[252]Вот и феспроты бегут, и дриопы, и древние селлы
[253]180 Сень онемелых дубов Хаонской вершины забыли.
Хоть населенье Афин истощилось от частых наборов,
Несколько все же судов занимают Фебову гавань,
Три корабля подтверждают рассказ о былом Саламине
[254].
Сотни племен своих Крит, Юпитеров старый любимец
[255],
185 Ныне к оружью зовет, как и Кносс, умеющий ловко
Опорожнять свой колчан, и Гортина
[256], чьи стрелы не хуже,
Чем у парфян. И встает дарданского Орика
[257] житель,
С ним кочевой афаман
[258], блуждающий в темных дубровах,
Также Энхелии сын, своим именем древним гласящий
190 О превращеньи в змею умершего Кадма
[259]. Колхидский
[260]Пенит моря и Абсирт, встают земледельцы Пенея,
Чей фессалийский сошник возделывал землю Иолка
[261]:
Море впервые отсель взбороздил новоявленный Арго
И осквернил берега, чужие друг другу народы
195 Сливши: он бурям вручил, пучине бушующей моря
Смерти подверженный род и к погибельным судьбам прибавил
Некую новую смерть. — Во Фракии Гем покидают,
Вместе с Фолоей — горой, баснословной отчизной кентавров.
Вот опустел и Стримон
