Потому что ты любишь ненавидеть меня: 13 злодейских сказок [антология] | страница 5

Рон не хотел играть в д’джариек с сестрой ни в тот день, ни днем ранее, ни на следующий. Алтаиз славилась как безжалостный противник, когда дело доходило до стратегических игр, а его не интересовали битвы, в которых он не имел шансов на победу.

И он не был в настроении великодушно улыбаться, созерцая свое поражение.

Как это обычно делал отец.

Нет, Рон никогда не будет его копией!

Он никогда не станет глупцом, согласным покорно стоять в тени властолюбивой, сильной женщины.

Пока Рон развлекал себя подобными мыслями, ноги сами собой несли его в сторону игровой комнаты; благодаря эластичным подошвам он шагал мягко, беззвучно.

Он поправил платиновую фибулу на плаще военного образца, и расправил хитро уложенные складки. Они струились с его левого плеча в стиле моды прошлого года, в стиле, что восходил к павшей в далеком прошлом империи.

Рон обогнул последний угол и резко остановился – скользящие двери, что вели в игровую комнату, были приоткрыты на ширину ладони, и изнутри струилось мягкое приглушенное сияние, будто лента из света легла от пола до потолка.

Толкаемый любопытством, Рон двинулся вперед.

Он скользнул ладонью по панели доступа, и двери распахнулись полностью. Горевший внутри свет ударил по зрачкам, точно молния, разрезавшая надвое черный небосклон.

Не раздумывая, Рон поднял руку, закрыл глаза, а когда те привыкли, он обнаружил, что стоит в той сферической камере, что так хорошо была ему знакома по детским играм с сестрой. Обычно стены ее были столь же девственно белы, как и у наружных коридоров.

Но сегодня его встретила совсем иная картина.

Вдали мягкие волны лизали голографический берег, солнце висело в чистом голубом небе. Песок под ногами и по периметру камеры переливался хрусталем, там и сям словно вспыхивали крохотные драгоценные камни.

Рон двинулся через комнату.

Птицы, вымершие тысячелетия назад – каркающие, длинноклювые нахалы с кремовыми перьями, – плыли в вышине, их образы выглядели столь ясными и четкими, что он едва подавил желание вытянуть руку, предложить голографический кусочек пищи.

Даже воздух пах морской солью и другим миром.

– Это была наша любимая, – мягкий голос прозвучал за спиной.

Рон, не оборачиваясь, покачал головой:

– Твоя. Не моя.

– Она не нравилась тебе? – осторожные шаги начали приближаться.

– Я предпочитал ту, что с вулканом.

Резкий, но женственный смех породил в игровой комнате эхо:

– Обманщик!

И тут Рон не выдержал, глянул через плечо, наморщил лоб.