– Но ты трогал свою книгу и портреты жертв, – сообразил я. – И меня. Ты тащил меня на дорогу, держал за локоть, и это ощущалось совершенно…
– Настоящим. Я знаю. Книга и портреты – часть моих воспоминаний, а ты – мой проводник, для тебя я реален. Уверен, для прочих все выглядело так, будто на дорогу ты пошел сам.
Киран казался все таким же осязаемым, но теперь, когда первый шок прошел, я был совершенно не удивлен. Как он там говорил? Улики и факты существуют с самого начала расследования, ты просто не замечаешь их. Правда ждет на своем месте, пока кто-нибудь не сорвет с нее завесу.
Доказательств было множество. Киран ничего не ел и дремал всего один раз – видимо, по старой памяти. Шпионы не заметили его под столом в кабинете Каллахана, хотя бродили прямо возле него. Он не ушибся, спрыгнув с крыши, потому что, строго говоря, у него нет тела. За станком Киран всегда бездельничал, но Сэм ни разу к нему из-за этого не пристал. Никто не говорил с Кираном, кроме меня, – по той простой причине, что никто больше его не видел.
– Почему ты выглядишь все хуже? – спросил я, так и не тронув поводья.
– Время заканчивается. Я не знаю, сколько его у меня, просто чувствую, что оно не бесконечно. С самого начала это знал. Может, все-таки поднимешь поводья? Не вечно же нам тут сидеть. Ладно, как знаешь. Я поначалу никак не мог понять, отчего моя связь на этой стороне – именно ты: полумертвый, вредный, вечно сидящий на стуле аристократишка.
– Весьма однобокий портрет моей личности, – пробормотал я.
Киран искренне засмеялся.
– Знаю, Джон. Но тогда не знал. Я пролез сюда вроде как нелегально, как и положено ирландцу! – Он фыркнул, я в ответ не улыбнулся. – Когда вы с братом возродили тех мертвецов, в стене, отделяющей земной мир от нашего, образовалась как бы… брешь. И похоже, ты сам и есть эта брешь. Я не могу явиться своей семье или учителю, – могу быть только там, где ты.
Я прерывисто вздохнул. Звучало весьма складно, и все же…
– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, – пробормотал я.
– Че за Горацио?
– Это из «Гамлета». А, неважно. – Я наконец взял в руки поводья и встряхнул ими. Лошади послушно зашагали вперед. – Кстати, это Бен испортил мои объявления, не Молли.
Мне хотелось обелить сестру в его глазах.
– Я понимаю, зачем это Бену: он не хотел, чтобы ты получил письма, – как ни в чем не бывало протянул Киран. – Если б ты узнал, где деревня, ты бы отнял у него волшебные камни. Но я не понимаю, отчего он просто не выбросил объявления? Зачем развесил?
