— Это же гусёнок, а не Буратино! — объявила Вартуш.
Теперь Мануш вышивает красный нос. Ниток у неё много. А нос у Буратино очень длинный. Так что, похоже, это рукоделие никогда не будет окончено.
А Вартуш сидит возле сестры. Кидает в море камешки. И рассуждает.
— Странно, — говорит Вартуш, — отчего нас все путают?
Она пристально смотрит на сестру и недоуменно разводит руками.
— Вовсе мы не так похожи… Ты, Мануш, и в плечах пошире, и повыше меня. Когда мама шьёт нам платья, она всегда добавляет тебе на палец ширины и на палец длины. И глаза у нас разные. У тебя они длинные, лиловые, как кожа спелого баклажана. А мои… Какие у меня глаза, Мануш?
Мануш поднимает голову от вышивки и задумывается.
— Твои глаза круглые. Как два чёрных мячика.
— И волосы у меня всегда растрёпываются, — подхватывает Вартуш, — и ботинки разваливаются вдвое скорей, чем у тебя. И ночью твоя подушка тихонько лежит под головой, а моя обязательно спрыгивает на землю. И говорю я в сто раз быстрей, чем ты… Непонятно, отчего нас путают! — вздыхает Вартуш. — Ведь даже имена у нас непохожие: твоё большое имя — Мано, а моё — Вардуи.
— Мануш-Вартуш! Мануш-Вартуш! — кричит сверху старшая сестра. — Где вы, Мануш-Вартуш?
— Ну, вот! Даже зовут одним именем! Будто мы один человек! — возмущается Вартуш и, как обезьянка, карабкается вверх по скалам.
Мануш не спеша убирает в коробочку нитки, сворачивает вышивку и размеренными шагами поднимается по тропинке к дому.
На этот раз Мануш и Вартуш не суждено было скоро попасть домой. Как всегда, по дороге они взобрались на минутку на старую туту бабушки Нато. Она высокая и развесистая. И видно с неё далеко-далеко.
Отсюда можно увидеть и корабли, скользящие в открытом море. За много километров от берега.
Особенно хорошо смотреть в такой ясный день, как сегодня. Пароход внезапно, словно со дна, выпрыгивает. Вначале он похож на быструю рыбу. А когда подходит ближе, становится остроносой лодчонкой.
Нет, это не лодка! Это большое судно. Видны освещённые палубы. На них, как чёрные буквы на белой странице, рассыпаны пассажиры. Вон нос. Вон корма… И, если очень захочешь, даже капитанский мостик можно разглядеть.
А вот капитана уже не успеешь увидеть. Пароход торопится уйти. Ведь море перед их деревней мелкое. Там нет пристани. И напрасно Мануш и Вартуш машут руками всем людям, проплывающим мимо. Им никогда не отвечают. Может быть, потому, что у девчонок, живущих на морском берегу, глаза зоркие, как бинокли. Где уж обычным пассажирам различить две маленькие фигурки среди зелёных ветвей…
