Такси остановилось перед «Констанс» на улице Равиньян. Он не был здесь после смерти отца. Сюда, как большинство сицилийцев квартала, доросших до этих столиков, его старик приходил перекинуться в картишки воскресными вечерами. Паоло знал, что заведение стало ночным баром, но никогда не испытывал желания зайти, не его это, здесь территория «хозяина».
Он ждет; девушки входят в бар, помедлив у витрины бутика «Корпус-Кристи» несколькими метрами ниже. Улица Равиньян одна из самых крутых на Монмартре. Он вспоминает, как видел в детстве малолитражку, на три четверти въехавшую в витрину булочной, на месте которой теперь построили театр Аббес.
– Паоло! Паоло!
Он быстро оборачивается посмотреть, кто его зовет. Только не бросаться в глаза. Это большой Туртурро из XVII округа, он давно пошел по кривой дорожке. Подобных типов Паоло знает полно, но редко бывает, чтобы парень так упорно жил нищей и неправедной жизнью, как это делает Туртурро, такого поневоле зауважаешь. За отдаленное сходство с американским актером Джоном Туртурро к нему прилипло это прозвище, и никто не знает, как его по-настоящему зовут. С полудня пятницы до утра понедельника можно с почти стопроцентной вероятностью застать его где-то, где жизнь ускоряется и праздник выходит из берегов. Немаловажное качество – у него всегда есть кое-что на продажу.
Паоло нагнал его, прежде чем он успел позвать снова.
– Вау, Паоло, редкий гость. Что здесь забыл?… А как рок-н-ролл, путем?
Они входят, бар битком набит, и парень, вооруженный айпадом, строит из себя диджея, пытаясь разогреть зал низкопробной танцевальной музычкой, какую гонят метрами.
Великан орет ему в ухо:
– Послушай это, класс! А ты у нас когда напишешь что-нибудь этакое, что пойдет на ура?
Такие речи всегда действуют Паоло на нервы. Если дать себе мало-мальский труд вдуматься в подтекст вопросов, которые задают ему люди, напрашивается вывод, что быть музыкантом во Франции можно скорее по глупости и легкомыслию, чем по каким-либо иным причинам.
– Ты что здесь забы-ы-ыл? – повторяет Туртурро, пытаясь перекричать музыку.
– Пришел трахнуть твою сестру, вот он я!
– Что? Ни хрена не слышу? Ты ищешь сестру?
– Я говорю, здесь пахнет потом!
– Да ну? Я не чувствую!
Скулы великана морщатся в улыбке, зрачков не разглядеть, и по лицу видно, что он под кайфом едва ли не с полудня.
Две девушки присоединились к «африканцу» и какой-то парочке, которую Паоло еще не видел. Он достает телефон и снимает новеньких.
