Во всем этом дерьме, в которое его угораздило вляпаться, Берди невольно занимает совсем особое место, и ему это не нравится. Сослаться на девушку значит впутать ее, бросить в эту мясорубку и наверняка погубить. Он чувствует, что незримой дистанции, разделявшей их, больше нет. Эта девушка проникла в его душу, и теперь они как будто разделяют одну и ту же боль. Невидимая рука сжимает его нутро, знакомый узел завязался под ложечкой.
Снова звонит телефон, это из агентства.
– Паоло?
– Да.
– Все хорошо, ты цел?
– Да, все нормально, пара шишек, а так ничего.
Он встает и смотрится в зеркало. На виске запеклась кровь, правый глаз покраснел и заплыл, сильно болит спина, но ничего не сломано.
– Так ты там был.
– Да.
– Ну?
– Я бы зашел рассказать вам.
– СМИ говорят, что там было смертоубийство.
– Смертоубийство? Не знаю, но бардак был еще тот. Боюсь, многие просто не выбрались.
– Называют цифру: больше сорока погибших.
– Сколько?
– Больше сорока. Во всех СМИ это тема номер один.
– Черт побери.
– Ты занят? Можешь зайти сейчас?
Паоло колеблется.
– Ладно, ОК. Сейчас приму душ и приеду.
Через двадцать пять минут он звонит в домофон агентства. На секунду задается вопросом, в каком прикиде встретит его на этот раз босс. Он не вспоминал о том, что произошло в ту ночь, момент был деликатный для обоих, но априори добавить нечего.
– Поднимайся.
Виноваль протягивает ему стакан и садится в одно из двух кожаных кресел у распахнутого настежь окна. Воскресенье – единственный день, когда бульвар Орнано не закупорен пробками. Детектив чувствует неловкость Паоло.
– Ты ожидал увидеть меня в платье?
– Не знаю, ничего я не ожидал.
Виноваль улыбается.
– Ну так что? Пишут о десятках жертв, вот, смотри.
Он протягивает ему несколько воскресных газет, и Паоло быстро их просматривает. На всех первых полосах фотографии – мост, машины «скорой помощи», носилки. Редким журналистам удалось в этой сумятице взять короткое интервью у выживших, прежде чем их увезли в больницу или в комиссариат. Они говорят о давке, о приезде полиции, о действии наркотика, усиленном паникой, окончательно лишившей людей рассудка. Одни бежали внутрь моста, другие дрались, умирали на месте или пытались выбраться по лестнице, затаптывая более слабых, а полицейские все равно перекрыли выход. Говорили и о втором выходе, ведущем прямо на набережную, мужчины и женщины бросались в Сену, чтобы уйти от полиции, несколько человек утонули. Паоло поднимает голову от газет.
