Грейс думала, что он уехал в свой любимый паб на Голуэйском шоссе. Мисс Хейз надеялась, что это не так. У этого места дурная слава. Там собираются одни пьяницы и лодыри.
- Нет, там просто грязно и убого, - забывшись, сказала Дара, и они посмотрели на нее с удивлением.
Она хотела попросить Грейс писать и сообщать ей о Керри, хотела сказать, что не сможет без этого жить, но понимала, что все бесполезно. Подруга понятия не имела, как мучительно Дара ей завидовала: Грейс жила рядом с Керри и могла видеть его каждый день.
Она чуть не попросила об этом Майкла, но тоже передумала.
- Я буду очень скучать по тебе, - сказал Майкл вечером накануне ее отъезда.
- Не будешь. У тебя есть Грейс.
- Это совсем другое дело. Мне все равно будет тебя не хватать, - с удивлением ответил он. - Ради бога, ты же мой близнец.
- Да, близнец, - без всякого выражения подтвердила она.
- Что-то не так?
- Все изменилось.
- Просто мы становимся старше.
- А Мэгги не вырастет никогда, - ответила она.
А потом она внезапно оказалась во французской деревне. Гуляла с детьми по незнакомым сельским проселкам, ничем не отличавшимся друг от друга. Поля здесь не огораживались, просто тянулись на мили и мили без всяких заборов. Дом снаружи казался сильно запущенным, но обстановка в нем была очень богатая.
Обязанности горничной исполняла итальянка Мария. У нее были небритые подмышки и такое же несчастное лицо, как у самой мадам. Воскресную мессу посещали только Дара, мадам и Мария. Похоже, рассказы монахинь о том, что французские католические семьи ищут для обмена столь же ревностных католиков, были полной ерундой. Мсье сказал Даре, что был в церкви пять раз за всю свою жизнь: во время крещения, первого причастия, венчания и крещения двух из трех его детей; третьего крестили в его отсутствие. По крайней мере, Дара так его поняла: мсье гордо загибал пальцы на одной руке. Дара содрогнулась при мысли о том, что подумают каноник Моран и монахини в школе, если узнают об этом. Внутренний голос подсказывал ей помалкивать.
Мадам тщательно готовилась к паломничеству в Лурд. На лестничной площадке стоял открытый чемодан; одежду и молитвенники то укладывали туда, то вынимали обратно. Она не улыбалась и не радовалась, просто была более деловитой, чем обычно. Дара гадала, о чем хочет просить Пресвятую Деву эта женщина.
- Desirez vous un miracle, madame Vartin?>[12] - набравшись смелости, спросила она утром накануне отъезда.
Худая смуглая мадам застыла на месте и посмотрела на Дару так, словно впервые ее увидела.
