— Ты как раз тот, о ком я думал, — сказал Сесил, разглядывая труп. — Здорово, банкир, ты мертв — и ничего личного.
Почти те же слова произнес Нат, когда год назад отказал Сесилу в выкупе заложенной фермы. Точнее: «Ты разорен — и ничего личного. Я лишь выполняю свой долг».
— Выглядишь, как всегда, шикарно, — продолжал Сесил. — Даже лучше, чем когда-либо, старый мудозвон.
Не без характерной для него деликатности Сесил почесал яйца и снова заглянул в бак. Пес теперь предстал во всех подробностях. Его будто смяли в комок. Морда была гармошкой вдавлена в череп, а глаза вылезли и болтались на сухожилиях, как невиданные жуки. И пес, и Нат воняли дерьмом.
Сесил достал из кармана своей белой рубашки сигару — сигарный пепел посетители кафе нередко обнаруживали в соусах — и раскурил ее. Обычно купленную днем сигару он откладывал на вечер, но сейчас было, черт возьми, что отпраздновать. Проклятая дворняга посягнула на его мусорный бак, а старина Нат Фостер — местный банкир, выпивоха и мудозвон — забрал у него последнюю ферму. Сесил вернулся в кафе, принял стаканчик предназначенного для готовки шерри и после направился к шерифу (который обедал с Калебом) рассказать о бедном старине Нате.
(7)
Собаку решено было оставить в баке, а тело Ната отнесли в похоронное бюро и послали за Доком.
Когда Док прибыл, Нат выглядел не лучше, чем прежде. Вокруг тела стояли шериф, Калеб и гробовщик Стив Мерц.
— Док, как он, мертв? — спросил Мерц.
— По мне, просто затаил дыхание, — сказал Калеб. — Но вот номер с языком может заставить вас блевануть.
— Ради бога, — сказал Мэтт и вышел.
— Говорю вам, — сказал Калеб, — парнишка начал раскисать.
Док не отреагировал. Наклонившись ближе, он разглядывал лицо Ната. На левом глазу копошился муравей. Док смахнул его, ухватил голову трупа и повернул.
— Шея сломана, верно? — уточнил Калеб.
— Да. — Док пригляделся к синяку на шее Ната и глубокой рваной ране под ним.
— Думаю, работа пса, — сказал Мерц.
— Точно, — сказал Калеб. — Тогда Фостер расплющил псу рыло, смял его в комок, засунул в бак, сам прыгнул следом вниз головой и сломал шею.
— Ну, — сказал Мерц, — пес же мог его укусить.
— Заткнитесь оба, ладно? — сказал Док. — Из-за вашей болтовни я не слышу собственных мыслей. Возможно, пес укусил уже мертвое тело.
— Оттого и шея сломана, — не унимался Мерц.
— Это смог бы сделать кто-то очень здоровый, — сказал Док. — По-настоящему могучий человек, чтобы так разделаться с псом. И кому не составило бы труда сломать шею Фостеру.
