Сейчас он ей помогает, не требуя ничего взамен. Долго ли это продлится? И не захочет ли он позже взять долг с процентами?
Или он охладеет к ней раньше, чем это случится?
И что будет, если она перестанет быть ему интересна? Не захочет ли он забрать все, что дает сейчас?
В глаза бросился корешок, настолько потрепанный, что разобрать надпись на нем было невозможно. Вытащив книгу, Силь с удивлением обнаружила, что держит в руках старинный философский трактат о Той Стороне. Странно, когда она разбирала книжный шкаф, не замечала его… может, он был в комнате Аннет?
Решив, что рассуждения о мире духов после того, что она уже насмотрелась, ей нипочем, Сиэлла взяла книгу, нашла на письменном столе карандаш и вернулась в комнату.
Положив все под подушку, она легла поверх одеяла и мгновенно уснула.
В этот раз ей снилась степь. Красная, желтая, зеленая, белая, как будто вокруг Силь бесновались все четыре времени года разом. Одно мгновение глаза Сиэллы слепило обжигающее солнце, а в следующее – накатывала бесконечная тьма. И в этой тьме вдалеке был виден маленький костерок. Как мотылек, глупый и безумный, Силь двинулась в сторону оранжевого света, не понимая, да и не желая понимать зачем.
Путь был бесконечно долгим, но уже через миг Силь обнаружила себя прикрывающей глаза от жара костра. Возле огня сидела старая женщина в жутком тряпье. Ее сморщенные узловатые руки держали в руках кривые спицы, но ниток не было. Вместо них был дым от костра, стелющийся к старухе. Казалось, что она вяжет этот дым. Или вяжет из дыма.
Силь почувствовала, как у нее першит в горле. В испуге она прижала руки к шее и попыталась что-то сказать.
Но вместо голоса степь услышала только хрип.
– Ты долго молчала, девочка. – Подняв голову, старуха посмотрела на Сиэллу слепыми глазами. Та в ужасе увидела в уголках этих страшных глаз могильных червей. Голос женщины был высоким, низким, хриплым и тонким одновременно. Нет, голосов было множество…
Перед Силь была не просто старуха, а Старуха, самое страшное божество степняков.
Хрип перерос в стон. Сначала тьма, теперь еще и воплощение смерти! Почему даже во сне она не может обрести покой?
– Ты многое видишь. – Голоса Старухи окутали Силь, и она замерла, не в силах пошевелиться. – Ты многое знаешь. Но мало говоришь.
«Я не могу говорить!» – хотела воскликнуть Силь. Но не сумела.
Старуха заклацала своими кривыми спицами, и дыма стало еще больше. Теперь он разъедал глаза Сиэллы.
