Они уже подходили к двери, когда Марианна негромко произнесла:
– Все менталисты любят виски…
Силь почему-то показалось, что она была единственной, кто это услышал.
Стоило им покинуть неуютное заведение, как Эрик перестал улыбаться совсем.
– Меня чуть не стошнило прямо на нее, – неприязненно уронил он.
Крис согласно кивнул. На его лице тоже было написано отвращение. Его глаза и до этого ее время от времени пугали, а сейчас Силь предпочла бы оказаться подальше от детектива. Она не хотела бы, чтобы он хоть раз посмотрел на нее так.
Они двинулись на площадь Отражений, к дому Винтспиров.
– Почему вы так ее не любите? – не выдержав, спросила Сиэлла.
Сначала она решила, что Криса и Марианну могут связывать неудачные отношения, но Ифрит в эту схему не вписывался.
Эрик неопределенно крякнул.
– Холеру, скажем так, мало кто любит. Она…
– Тварь она, – буркнул Крис, а Сиэлла поежилась.
– И все-таки? Вы же вместе с ней работаете…
Туз внезапно рассмеялся. Невеселым лающим смехом, от которого у Сиэллы по коже побежали мурашки.
– Знаешь, цветочек, пожалуй, если бы меня заставили с ней работать, я бы уволился.
– Почему?
Крис поморщился, и Сиэлла не могла понять: он не хочет рассказывать или это от ветра?
Холодная сырость и песок били по лицу, именно поэтому для разговора был выбран бар, а не парк, где их не могли подслушать.
– Холера не уживается с напарниками, – услышала Силь голос Эрика. – Никто не хочет работать с ней.
– Но почему?
– Потому что детектив, закрывающий дела за деньги, не нравится нормальным людям, понимаешь?
Сиэлла нахмурилась.
– Вы хотите сказать, что она… ну… отправляет в тюрьму невиновных? – с ужасом спросила она.
– Если ей заплатят – да, – ответил Крис.
– Но подождите… – Услышанное не укладывалось в голове. – Как… откуда вы знаете? Те, кто с ней работал, были свидетелями, или что? Я просто не понимаю… если все знают, что она работает… грязно, то почему… почему ее хотя бы не уволят?
Напарники молчали. Посмотрев сначала на одного, а потом и на другого, Сиэлла поняла, что их одолевают похожие чувства. Отвращение и бессилие.
– Я спрашивал у Фесса, – ответил Крис. – Ее прикрывает какая-то важная шишка в администрации. Он сказал, чтобы я не лез, если не хочу вылететь из магполиции.
Сиэлла сощурилась, когда ветер кинул ей в лицо сыпучую горсть песка.
Это же неправильно. Знать и молчать. Нет, она не осуждала Криса, Эрика и тех, кто был осведомлен о таких делах, но был вынужден смириться. Она сама стала жертвой подобной системы. Ее собирались продать, как породистую декоративную собачку.
