Крис, конечно, вел себя скверно, но уж точно не рвал на ней одежду!
Поражаясь собственному безразличию и пустоте, поселившейся в душе, Сиэлла легла на кровать и закрыла глаза.
Привести себя в порядок она успеет. Сейчас нужно заснуть. Может, когда она проснется, все происходящее покажется лишь мимолетным кошмаром?
Не правдой, а просто видением.
Сиэлла очень хотела в это верить…
Заснула она мгновенно, и в этот раз ей снова снилась Старуха. Она сидела в огромном кресле у камина в доме Винтспиров и вязала дым, что-то тихо бормоча себе под нос.
Сиэлла обнаружила себя у рояля, и даже во сне она очень хотела на нем сыграть.
– Ему суждено вечное молчание, – проскрежетала Старуха, недовольно морщась. Кажется, вязание плохо шло. – Но ты можешь этого избежать. Если перестанешь прятаться.
Сегодня она казалась Силь более человечной. А еще она чем-то напоминала Аннет.
– Я скоро умру? Поэтому ты являешься мне? – спросила Сиэлла.
Старуха зацыкала своими кривыми спицами.
– Я – не то, что ты думаешь. Я – то, о чем ты стараешься не думать. Но спрятаться навечно не получится…
Дым, как и в прошлый раз, с каждым мгновением становился все более едким. Сиэлла почувствовала, как в горле начинает першить.
– Зачем ты пришла? Зачем ты мучаешь меня? – прохрипела она.
Старуха перестала вязать. Она сложила спицы и бросила их в камин. Они вспыхнули, выстрелили сотнями искр, разгорелись, и огонь выпустил свои жадные щупальца к ногам вязальщицы.
– Ты мучаешь себя сама. Ты совершила слишком много ошибок. А за ошибки всегда приходится платить.
Сиэлла задрожала.
– Что меня ждет? Ответь! Слышишь? Ответь! – Голос с каждой секундой становился все тише.
Угасал, в то время как пламя вокруг становилось все ярче.
Старуха усмехнулась.
– Я не знаю, что тебя ждет. И не могу знать… ведь я – это ты!
Сиэлла закричала и… проснулась.
В комнате было темно, но на прикроватном столике горела свеча. Ноги были укрыты пледом.
Опершись спиной о кровать, у ног Сиэллы сидел Крис.
И спал, откинув голову назад.
Единственная мысль, которая посетила ее, была про то, что мужчине неудобно. Надо его разбудить, не то у него будет болеть шея…
Сев на кровати, Сиэлла протянула руку и нежно провела по пшеничным волосам Криса.
– Проснись, – тихо попросила она.
Туз открыл глаза. Повернулся к ней и поморщился. Очевидно, шея все-таки затекла.
Они застыли, глядя друг другу в глаза. Сиэлла пыталась понять, почему он вернулся. Решил, что не стоит ссориться? Почувствовал себя виноватым? Или простил ее за неудобные вопросы? А может, понял, что для Силь это действительно важно?
