.
12 и 17 декабря представитель КГБ СССР встречался с X. Амином. Последний доказывал, что «нынешнее афганское руководство будет приветствовать присутствие советских вооруженных сил в ряде стратегически важных пунктов в северных провинциях ДРА…, что формы и методы оказания военной помощи должны определяться советской стороной»[344].
Военное руководство страны, за исключением Министра обороны Устинова, высказывалось против ввода войск: начальник Генштаба маршал Н. В. Огарков, его первый заместитель, генерал армии С. Ф. Ахромеев, начальник главного оперативного управления В. И. Варенников, заместитель министра обороны СССР, генерал армии И. Г. Павловский. Однако им только удалось добиться принятия решения о том, что советские войска не должны участвовать в боевых действиях[345]. Позднее, И. Г. Павловский в своем интервью подчеркивал, что решение о вводе войск было принято вопреки мнению Генерального штаба[346].
После ввода войск сразу стало ясно, что подобное решение реализовать невозможно.
Советские войска пересекли границу 25 декабря 1979 года при полном согласии тогдашнего афганского руководителя Хафизуллы Амина. На торжественном обеде 27 декабря он приветствовал вхождение советских войск в его страну. В частности, он сказал: «Советские дивизии уже на пути сюда. Все идет прекрасно. Я постоянно связываюсь по телефону с товарищем Громыко, и мы сообща обсуждаем, как лучше сформулировать для мира информацию об оказании советской военной помощи»[347].
На этом же обеде он был отравлен, но врачи спасли ему жизнь. По иронии судьбы, промывание желудка ему делали советские военные врачи: полковники В. П. Кузнечиков и А. В. Алексеев. А. А. Ляховский пишет: «Придя в себя, Амин удивленно спросил: „Почему это случилось в моем доме? Кто это сделал? Случайность или диверсия?“»[348].
Вечером этого же дня начался штурм его президентского дворца, во время которого Амин был убит.
Едва закончился штурм дворца Тадж-Бек, как афганское радио сообщило о том, что в результате народного восстания свергнут кровавый тиран и агент ЦРУ Амин и к власти пришли революционные силы во главе с Кармалем[349]. Последний находился в расположении спецгрупп «Гром» и «Зенит» и охранялся сотрудниками КГБ. Вся власть в ДРА теперь оказалась в руках Бабрака Кармаля. «Уговаривать его долго не надо было, — пишет генерал КГБ Н. С. Леонов, — он рвался к власти и жаждал мести своим обидчикам»[350].
В приветственной телеграмме Л. И. Брежнева Бабраку Кармалю, говорилось: «Уверен, что в нынешних условиях афганский народ сумеет защитить завоевания Апрельской революции, суверенитет, независимость и национальное достоинство нового Афганистана»
