[269]. Кириленко сделал вывод: «Все мы придерживаемся того, что вводить войска нет никаких оснований»[270].
На заключительном заседании 19 марта присутствовал «сам» Брежнев, заявив: «Мне думается правильно определили члены Политбюро, что нам сейчас не пристало втягиваться в эту войну»[271].
20 марта на советском военном самолете с секретным визитом в Москву прилетел Тараки, который сразу же был принят Косыгиным, Громыко, Устиновым, Пономаревым. Глава советского правительство ознакомил Тараки с решением Политбюро по Афганистану. В ходе беседы А. Н. Косыгин в качестве примера привел Вьетнам. «Вьетнамский народ выдержал тяжелую войну с США и сейчас борется с китайской агрессией, но никто не может обвинить вьетнамцев в том, что они использовали иностранные войска»[272].
Косыгин также говорил о нежелательности ввода войск и с международной точки зрения. «Ввод наших войск на территорию Афганистана сразу же возбудит международную общественность, повлечет за собой резко отрицательные многоплановые последствия»[273]. Лучшим способом на данном этапе является «предоставление большой и разносторонней помощи»[274].
Косыгин со всей определенностью отклонил просьбу Тараки о вводе войск: «вопрос о вводе войск рассматривался нами со всех сторон, мы тщательно изучали все аспекты этой акции и пришли к выводу о том, что если ввести наши войска, то обстановка в вашей стране не только не улучшится, а наоборот, осложнится»[275].
Участвовавший в беседе министр обороны СССР Д. Ф. Устинов сообщил о поставке 6 пуленепробиваемых вертолетов МИ-24 в течение года[276]. «Было бы хорошо, — отреагировал Тараки, — если бы они поступили вместе с пилотами»[277]. Косыгин был против этого. Устинов также заметил: «Вам нужно готовить своих пилотов. У нас обучаются ваши офицеры, и мы можем ускорить их выпуск»[278]. Тогда Тараки поставил вопрос о получении военной помощи из других соцстран[279]. И на этот раз ответ Косыгина был вполне определенным: «Соцстраны вряд ли пойдут на это»[280].
В тот же день Тараки был принят Генеральным секретарем ЦК КПСС, Председателем Президиума Верховного совета СССР Л. И. Брежневым. Он сказал, что «вопрос о вводе войск мы всестороннее рассмотрели, тщательно взвесили, и скажу вам прямо: этого делать не следует. Это сыграло бы лишь на руку врагам — и вашим, и нашим… И хотелось бы надеяться, что вы с пониманием отнесетесь к нашим соображениям»[281].
В целях расширения социальной базы режима, Брежнев предложил создать единый национальный фронт под руководством НДПА.
