Я посмотрела на мать, которая наматывала на свои тонкие ножки портянки, подбитые мягкой травой. Она, глядя на нас, не смогла скрыть улыбки, полной гордости за свою дочь. Удивительно, что родителей и вправду не волновал тот факт, что я опережаю свое развитие на добрых три-четыре года, хотя здесь, возможно, сыграл свою роль тот факт, что я была первым ребенком в семье. Интересно, сколько лет моим родителям?
— Значит, хочешь посмотреть как собирают урожай? — улыбнулся папа и одной рукой поднял меня за подмышки.
Я ловко, привычным движением обвила, как могла, его торс короткими босыми ножками и уверенно кивнула в ответ.
— Тогда идем собирать! — весело ответил отец и поцеловал меня в щеку. — Хельга, ты готова?
— Да, идем. — спокойно ответила мама.
На ногах у нее красовались пусть и бедноватые, но умело сплетенные лапти, под которыми ноги плотно обвивали чистые портянки. Пару раз замечала в деревне людей, которые ходят в кожаной обуви, которая больше напоминает что-то вроде сделанных из тонкой дубленой кожи носков, стягиваемых при помощи веревочки. Судя по всему, даже такая простая обувь надевалась разве что на праздники и различные гулянья, а на уборку полей надевали обыкновенные лапти.
Нашей дружной, маленькой семьей мы бодро шагали через деревню. В ту же сторону, что и мы, шли еще несколько человек, которые встретились нам по дороге, но, судя по всему, все остальные были уже на полях. Папа все так же нес меня на руках, и лишь когда тропа, петляя между домов, протянулась за деревню куда-то в поле, он посадил меня себе на плечи. Я, держась за его длинную, жесткую светлую косу, заплетенную мамой, жадно разглядывала мир за деревней. Впереди простиралась огромная, казалось, опустошенная чем-то пока еще зеленая равнина. Тут и там виднелись валуны, сверху донизу исписанные повторяющимися рунами, а через какое-то время мы набрели на столб, на котором висел изуродованный скелет человека с неестественно вывернутыми ребрами.
— Пап, это кто? — я показала пальцем на несчастного.
— Не смотри, вороненок. — буркнул отец.
— Ну кто это? — продолжала донимать его я, дергая за косу.
— Это человек, который…
— Я знаю что такое мертвец, папа. А кто он был живой?
— Откуда? — удивленно переспросил папа. — Это тебе друид такие гадости рассказывает?
— Я подслушала, — хитро сказала я, надеясь съехать с темы.
Если так подумать, полуторагодовалому ребенку неоткуда было узнать о смерти, по крайней мере при мне о таком не разговаривают. Но сделаем вид, что я узнала про что-то подобное совсем недавно.
