— Не запомню, — покачала головой я. — Да это и неважно. Важно то, зачем вы здесь собрались. Неужели решили помочь мне бежать из Скагена?
— Отчасти, — кивнул Куаннинг. — Здесь собрались те, кто придерживаются такого же мнения, что и ты.
— Это какого еще мнения? — переспросила я.
— Что ярл засиделся на своем троне. — прохрипел Вургард. — Он умен, но слишком честолюбив и жаден. Его волнует не Скаген и наше племя, а свой род.
— Как и всех нас, — кивнула я и тут же поймала на себе непонимающие взгляды собравшихся. — Все, что я делала, я делала ради себя. Да, детей я люблю, но мне гораздо важнее моя жизнь и жизни тех, кто мне дорог.
— И тем не менее ярл в своей корысти заходит слишком далеко, — продолжил Вургард. — Твой отчий дом разрушили в том числе и потому, что он не прислушивался к советам капитанов и бежавшего люда.
— Так значит вы все-таки обо всем знали, а? — усмехнулась я. — Сам себе противоречишь, старик.
— Догадывались, — кивнул он. — Коммунахта расположена далеко на западе. Сам город стоит на Великоречьем Перешейке — это единственный путь на юг по суше. И вся торговля с народами запада проходит через Коммунахту.
Я молча слушала, невольно нахмурившись из-за нахлынувших мыслей. Выходит, не было никаких мотивов, кроме наживы? Но зачем? Если моя соль шла на запад, то Коммунахта в любом случае получила бы выгоду. Или же дело не в этом? Может, они пытались не завладеть мной, а уничтожить меня тогда, когда напали в первый раз? Если так, то все обретает смысл — я нарушила устоявшиеся торговые отношения, на которых держится их племя. Вместо того, чтобы покупать соль с запада, северяне стали использовать тот продукт, который производила я, что привело к обвалу цен на специи.
— Было очевидно что они нападут, — подал голос другой горожанин, одетый в массивную шубу и меховую шапку. — Пока север бедствует, Коммунахта процветает. Им и людям юга невыгодно чтобы наш народ развивался.
— Но почему? — возмущенно спросила я. — Кому может быть выгодна торговля с нищим народом?
— Дело не только в торговле, — покачал головой горожанин. — Дело в нас самих. Каждый год жители достаточно больших деревень собираются и плывут на юг, отобрать у иноземцев еду и богатства. Представь себе, Майя, что станет с ними если мы превратимся из слабых племен в одну орду? Они боятся нас. Боятся того, что уже случилось много сотен лет назад.
— Первое Царство... — тихо произнесла я. — Значит, это правда?
— Конечно правда, — усмехнулся Эгиль. — На этой земле стояло Царство, богатству которого завидовали многие. Но случилось много ужасных вещей, включая, кстати, твоего любимого бога, и некогда процветающие земли превратились в скалистые ледяные пустыни.
