Мое дыхание участилось, я попыталась дернуться, но смогла лишь слегка двинуть корпусом, испуганно глядя на очередного своего спасителя. Даже на его насмешливой морде сейчас застыло выражение тревоги, если не ужаса.
— Это... — наконец сорвалось у него с губ и, взглянув мне в глаза, он тут же отвел взгляд. — Боги... Зачем ты сбежала?
— Не хотела стать женой сынку ярла.
Куаннинг усмехнулся. Уголки его губ застыли в слабой, горькой улыбке.
— Все хотят, а ты одна не хочешь, Майя Бортдоттир. Но зачем было бежать от своих же людей?
— Они... хотели отдать меня вам, — солгала я, облизывая пересохшие губы.
Разумеется, большая часть населения моей деревни никогда и не подумала бы о том, чтобы так со мной поступить. Разумеется, все они были душой и телом мне преданы и защитили бы меня от людей ярла ценой своей жизни, но... Именно этого я и не могла допустить. И все мои молитвы в этот час были лишь о том, чтобы Куаннинг поверил мне, и беда Скагена обошла мой дом стороной.
— Значит, не такая ты великая, как о тебе молвят? — Куаннинг ухмыльнулся и накинул на меня шубу. — Эй, сюда!
— Ага... — прохрипела я в ответ, закрывая глаза.
Я сглупила. Не смогла уйти тихо. Плохо инсценировала побег от якобы предавших меня в пользу ярла людей. Не изучила маршрут заранее. И все лишь потому, что я была слишком слепа и самонадеянна.
Голос мертвеца в моей голове подсказывал мне по ночам, что созревание женщины зависит от ее питания. Полные — раньше, худые — позже. И я изо всех сил старалась ограничивать себя в еде и нагружать свое тело физическими нагрузками, чтобы этот момент настал как можно позже. И все-таки он настал слишком рано. Мне попросту не хватило времени подготовиться ко всему как надо.
Двое крепких мужчин из дружины ярла обступили меня и легко подняли на руки. Хриплым голосом я попросила их быть аккуратнее, однако услышал меня лишь все тот же Куаннинг.
— Эй, дуболомы! Она сказала вам быть аккуратнее! — заорал он на них, брызжа слюной. — У нее сломана нога!
Я слабо улыбнулась. Было странно слышать все это и пытаться сопоставить с образом наглого юнца, что пришел в мой дом когда-то с оружием и красным словом наголо. И что это именно этот самонадеянный мальчишка обрек меня на участь, к которой меня везет легко тронувшаяся повозка с запряженным в нее турном. Он повзрослел, его пыл никуда не делся, но он научился себя контролировать. А вот я повзрослеть так и не смогла.
— …гонца на Гнилой Фьорд… — донеслись до меня негромкие команды Куаннинга, когда повозка отъехала от места засады уже на несколько десятков лагов.
