Старик вылил остатки воды из кувшина прямо на песок и взял его под мышку, после чего мы вместе направились в сторону деревни. Всякий местный житель, стоило ему только завидеть мастера, уважительно склонял голову — видимо, рассказы Цугина про его мастерство не были преувеличением.
— Мы здесь ведем простую, мирную жизнь, — негромко начал разговор Стейн. — И нам проблемы не нужны.
— Я не причиняю проблем тем, кто ко мне добр, — также тихо ответила я ему, оглядываясь по сторонам. — А вы?
— Я вообще никому не причиняю зла. И никому не советую. Мы пришли.
Старик аккуратно поставил кувшин у двери в небольшой, я бы даже сказала, скромный дом почти на самом краю деревни. Он, впрочем, находился на возвышении, и отсюда открывался неплохой вид на деревню и вересковое озеро. Стейн открыл дверь и небрежным жестом пригласил меня внутрь, и я, благодарно кивнув, вошла.
Хоть дом снаружи и выглядел скромно, но зато внутри все было, пожалуй, побогаче, чем в длинном доме ярла Дургальфа. Стол и стулья были практичными, крепкими, но при этом красивыми — на спинках и ножках виднелись вырезанные на дереве узоры. Да и все остальное было сделано на славу — тут и там виднелись деревянные фигурки животных, людей, рыб и насекомых, а все стены были заполнены многочисленными природными узорами, выполненными кровью. Самым же главным признаком достатка служила белоснежная скатерть с красным узором, прикрывающая столешницу.
— Сразу видно дом мастера, — не без удивления сказала я, осматриваясь.
— Благодарю, — прохрипел Стейн. — Уверен, твой дом ничуть не хуже.
— О нет, поверьте, — улыбнулась я, присаживаясь на один из стульев. — На Гнилом фьорде все жили подобно аскетам, даже я.
— Вот как? А я слыхал, словно твой дом был построен на костях чудища.
— Это правда, да, — я кивнула. — Но не было ни узоров, ни украшений. А чем вы, говорите, торгуете?
Стоило мне задать этот вопрос, как Стейн взял что-то с подоконника и бросил мне. Я поймала крохотный сверкающий предмет и, когда разжала кулак, увидела, что это был самый что ни есть драгоценный камень — прозрачный, мутно-желтоватый, сверкающий на солнце полированный камень. Единственное, что отличало его от привычных мне драгоценных камней — белесые прожилки внутри, но они, стоит сказать, ничуть не портили его внешний вид.
— Я делаю украшения, — словно подтверждая мои догадки, сказал Стейн. — Смельчаки ныряют за галькой на дно озера. Из десяти камней один внутри оказывается прозрачным.
