Мы шагаем в тишине по каменистой дорожке. Парк закрывается на ночь, поэтому вокруг ни души. Легкий ветерок пробегает по моему телу, вызывая дрожь. В лунном свете резко выделяются валуны. И вдруг я слышу это – треск ветки, и еще как будто вздох. Я замираю.
– Что это было?
Тайер останавливается и щурится, вглядываясь в темноту.
– Наверное, какой-нибудь зверь.
Я делаю еще шаг, робко оглядываясь через плечо. Никого. Нас никто не преследует. Никто не знает, что Тайер здесь… и что я с ним.
Вскоре мы подходим к смотровой площадке. Весь Тусон у наших ног, разливается морем мерцающих огней.
– Вау. – У Тайера захватывает дух. – Как ты нашла это место?
– Когда-то я часто приходила сюда с отцом. – Я показываю на каменистую площадку чуть ниже по склону. – Мы расстилали там одеяло и устраивали пикник. Папа любит наблюдать за птицами и меня в это втянул.
– Веселое занятие, – насмешливо замечает Тайер.
Я висну у него на руке.
– Правда, это было весело! – Мне вдруг становится грустно. Я вспоминаю, как отец усаживал меня на вершину огромного камня и вручал фиолетовую фляжку для воды – я всегда брала ее с собой, когда ходила в начальную школу. Мы чокались и придумывали смешные тосты. «За Саттон, – говорил отец, – самого шустрого первопроходца из тех, кто с 1962 года пересек Каньон Сабино». А я отвечала: «За тебя, папа, и пусть в твоих волосах пробивается седина, но ты по-прежнему самый быстрый альпинист из всех, кого когда-либо видели эти края!» Мы смеялись и смеялись, потому что тосты становились все глупее.
Кажется, вечность прошла с тех пор, как мы с отцом были так близки, и я знаю, что виновата не меньше, чем он. Я смотрю на звезды, усеивающие темное небо, и даю себе обещание попытаться вернуть любовь отца. Возможно, у меня получится восстановить прежние отношения.
Я осторожно подхожу к краю обрыва.
– У отца было только одно правило, – продолжаю я. – Чтобы я держалась подальше от этого выступа. Говорят, немало людей свалилось отсюда. Достать тела не удалось – склон слишком отвесный, так что там, внизу, куча скелетов.
– Не волнуйся, – говорит Тайер, обнимая меня. – Я не дам тебе упасть.
Мое сердце тает. Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к его губам. Он обнимает меня за талию и притягивает к себе. Его руки путаются в моих волосах, когда он отвечает на поцелуй.
– Не оставляй меня, – умоляю я, не в силах сдержаться. – Не возвращайся туда, где ты скрываешься.
Он целует меня в щеку и отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза.
