— Всё равно я считаю, на хрен эти лунные нам не сдались, — он тронул маленькую стойку на столе, — У нас и своя магия есть.
Стойка представляла из себя странную конструкцию — несколько колец друг в друге с нанизанными на них маленькими кристаллами разных цветов. Кольца медленно вращались, словно в подножии стойки была спрятана батарейка.
Что-то мне подсказывало, что мутные блёклые камешки на кольцах и в моих старых часах — одни и те же.
Я снова посмотрел на патроны, которые покручивал в руках белобрысый. Разные цвета… Не стрелять белым патроном под Красной луной? Я запомню.
Здесь есть тонкости, в которых надо разбираться.
Вздохнув, я снова направил взор внутрь тела. Да, в этом месте явно энергии больше, чем в той же академии. Либо тут псионика бурлила прямо по земле, либо я стал лучше чувствовать.
Но что за блок стоит на моей нижней чакре?
Я пробовал подступиться к нему со всех сторон, но не мог никак зацепиться. Василий, кстати, высказал эмоциональное удивление насчёт этого… Неужели он не знал, почему он пустой?
Для меня всё было логично: кто-то закрыл ему доступ к магии.
Ведь все люди вокруг… Ну, почти все. Каштан, пеликан, Гром, которых распределили в другие отделения… Они все маги, потому что владеют чакрами. Пусть даже в этом мире всё перевёрнуто с ног на голову, и настоящая сила идёт из нижних чакр.
Да что там говорить. Я честно понимал, что возможности наших псиоников очень скромные в сравнении с местными фокусниками. О материализации магии в моём мире никто даже и не мечтал, это оставалось фантастикой.
Блок у Василия… кхм… то есть, у меня явно был поставлен чужой рукой. Я немного в этом понимал, ведь по долгу службы псионикам приходилось изучать древние материалы о колдовстве.
По сути, сильный псионик мог слабому нарушить потоки. Как это в древности называлось-то? Порча, сглаз?
Но со временем потоки всё равно восстанавливались, если применять правильные техники.
А тут просто как будто кирпичом мне трубу заткнули, запихнули блок намертво в нижнюю чакру. Какую технику можно применить против кирпича?!
— Чего-то волнуется флюгер, — произнёс белобрысый.
Я открыл глаза. Кольца на стойке мотались быстрее, чем полминуты назад.
Хомяк и белобрысый задрали головы.
— Начнётся сейчас, — недовольно проворчал сержант, поднимая из-под стола свою винтовку.
Я тоже поднял взгляд.
Солнце давно было где-то над горизонтом, скрывшись за краем окопа. Хоть небо и стало чуть темнее, но Пробоина всё равно зияла на нём чёрной дырой, наполненной звёздами.
