— Не поняла.
— Ну, досье почитать?
Её брови подпрыгнули, и я понял, что позволил немного больше, чем было отмеряно студенту.
— А чайку тебе не налить крепкого, как оракул Громову советовал? И к пульсару своему посидеть отправить?
— Пульсару?! — удивился я.
— Давай, давай, Ветров, — Соболева похлопала меня по плечу, — Иначе будешь у меня драить лазарет за провинность.
Удары становились ощутимее, намекая, что надо вставать. Целителя физической слабостью не обманешь.
— Но, Арина Бадиевна, — я встал, цепляясь за последнюю соломинку.
— Я бы и рада, Ветров, но ваших досье у меня не водится, — вздохнула Соболева.
— А у кого водятся? — чуть слаще спросил я и неожиданно приобнял её за талию, слегка улыбнувшись.
В нашем госпитале мне это пару раз помогало получить некоторые поблажки. Ну, тем более, я знал, что девочки там ко мне были неравнодуш…
— А-а-а!!! — меня отнесло от целительницы, и я воткнулся бедром в стол.
Всё тело словно током шарахнуло — обе её ладони сработали, как электроды дефибриллятора. Я упёрся в стол ладонями, ловя круги перед глазами.
— Ты реально память потерял, Ветров, — Соболева грубее вытолкала меня из кабинета, — Надеюсь, эта встряска тебе поможет, сударь.
— До сви…дания, Арина… кха… Бадиевна, — просипел я, прислонившись лопатками к стенке в коридоре.
— А теперь прошу извинить, — она, не обернувшись, исчезла в проёме напротив.
Отсюда я уже видел там ряды кроватей, на которых сидели студенты. Над ними суетились санитары и медсестрички, и, судя по гомону из лазарета, ситуация была напряжённой.
Я постоял некоторое время, приходя в себя. Да, Тимофей, с этим телом надо немного попривыкнуть. Тут нет косой сажени в плечах, и девицы не будут так таять, когда их обнимает тощая рука.
Конечно, ещё и субординация повлияла — я студент, а она… ну, я должен был попробовать. Хотя что тут говорить, ощущения были приятны. Ну, до того момента, когда маг шарахнул меня током.
А мой Василий, кажется, в шоке. Ощущение пришибленности — у него не тряслись коленки, и вообще никаких эмоций.
Вот так, Васёк, с бабами-то надо. Уверенность, и больше ничего.
Видишь, нас отшили. И что? Живы, здоровы.
Ответа не последовало.
Я выпрямился, отодвинувшись от стенки. Нет, конечно, и меня такое ранит, но все эти обиды остались в моём студенческом прошлом. Ну, в том, земном…
Постояв некоторое время и слушая стоны покорёженных оракулами студентов, я пошёл на выход. К счастью, он был тут же, в коридоре.
Выйдя на улицу, я прищурился от солнца, но устремил взгляд сразу на Пробоину. До сих пор не могу воспринять это чёрное пятно в небесной синеве.
