Пусть я на другой планете, или в другом измерении — я приму такую версию, чтобы сохранить рассудок.
Но, жжёный псарь, что за дыра в небе?! Что, твою-то псину, посреди голубого неба делает чёрное пятно, в которое проглядывают звёзды? Клякса размером с пять-шесть солнечных дисков, не меньше.
Я так и таращился, вывернув голову, на этот феномен. Дыра была справа, висела чуть выше трёхэтажного корпуса академии.
Просто дыра в небе — такую кляксу ребёнок может оставить на бумаге, да накидать блёсток, и сказать, что это звёзды. Да, там были звёзды, и они были видны, несмотря на солнечный день.
Это ведь нарушение оптической физики. Если только это не колоссальный транспарант, запущенный на каком-нибудь дирижабле.
Правда, небольшую часть этой дыры закрывало одинокое облако, и это подсказывало, что странное явление находится гораздо выше.
— Если долго смотреть в Пробоину, — меня чуть толкнул плечом санитар, — то Пробоина начинает смотреть на тебя.
Я повернулся ошарашенный:
— Пробоина?
— Ветров, да что с тобой оракул сделал? — высказалась Соболева, которая шла позади и оглядывала гуляющий народ. Она расслышала моё удивление.
— Я… не помню, — взяв себя в руки, я старался придерживаться новой легенды.
И всё так же ошарашенно смотрел на Пробоину. Она выше облаков, но не может быть в космосе, иначе бы солнечный свет в атмосфере глушил чёрный цвет.
— Белая луна скоро уйдёт, — вздохнув, сказал санитар, — Опять подолгу раны заживать будут.
— Энергию не экономь, и не будут.
— Так, а если надолго уйдёт, Арина Бадиевна? — санитар возмущённо повернулся, — А вдруг вообще…
Соболева догнала нас:
— Ты несёшь полную чушь, — прошептала она, — Опять к чернолунникам ходил?
Парень упрямо замолчал.
— Выкиньте эту ересь из головы. Магия и наука — вот что поднимает наше общество, а не всякие сказки про невидимую луну, — наседала Соболева.
— Вам, вечерникам, хорошо говорить, — вырвалось у него, — Лу́ны на вас не так влияют.
Арина поморщилась:
— Я не так давно была полуденным магом, Егор, что ты мне тут мелешь? Мы так же, как и вы, зависимы от лун.
Парень, названный Егором, теперь замолк, судя по всему, надолго.
Я, поджав губы, слушал их разговоры, так и оглядываясь на Пробоину. Мы прошли достаточное расстояние, обходя главный корпус, и я не сразу понял, что это там показалось на небе из-за края здания, недалеко от Пробоины. Ещё один серп, только кипенно-белый…
— Луна! — вырвалось у меня.
Все обернулись, посмотрели несколько секунд на небо. А потом снова на меня, и, судя по взгляду Егора, мой диагноз для него стал чуть более серьёзным.
