Уже второй раз за неделю. Нет работы – значит, нет еды. В наших трущобах деньги давно не в ходу. Люди, способные работать, приходят на центральную площадь и выстраиваются в очередь, ожидая, что работодатели завербуют кого-нибудь на стройку или завод. В удачные дни работа достаётся всем и каждый приносит домой немного еды. Правительство называет это «исключительной гибкостью кадровой политики». Я называю это рабством, чем сильно раздражаю отца. Но сегодня вечером у меня нет охоты вступать с ним в бессмысленные споры. У него такой побитый вид. И я сильнее, чем когда-либо, осознаю, насколько родители нуждаются в том, чтобы я успешно закончила школу. Я просто обязана вытащить их из нищеты. А значит, я должна быть более серьёзной. Например, ставить два будильника вместо одного. И главное – никогда больше не прикасаться к Неприкосновенным. Если меня вытурят из школы, отец этого не перенесёт.
Внезапно я чувствую себя ужасно глупой со своими ничтожными овощами. Я кладу их на стол. Мать бросает на меня полный благодарности взгляд. Сегодня у нас будет хоть какой-то ужин…
– Наверное, завтра повезёт, – говорю я отцу.
Он горько улыбается.
– Конечно, моя дорогая. Как любил повторять твой дедушка, надо всегда верить в лучшее. Он был смелым человеком. Мужественным.
Таким мужественным, что умер от истощения, не дожив до пятидесяти. Я его уже не застала. Мне бы не хотелось, чтобы отец закончил так же.
– Чёртовы роботы.
– Не надо, Исис. Это прогресс. И всё тут.
Несколько лет назад роботы достигли такого совершенства, что теперь постепенно вытесняют с производства живую рабочую силу. Началось это ещё в прошлом веке с простых профессий, требующих большой физической силы. Но машины становятся всё более ловкими и уже многое делают лучше людей. Да и как конкурировать с куском железа, способным не жалуясь пахать двадцать четыре часа в сутки! Так что работы всё меньше, а рабочих рук – столько же… Ну а работодатели, не желая решать эту проблему, просто требуют от людей трудиться с той же скоростью, что и роботы. Нередко рабочие падают от изнурения прямо на ленту конвейера.
– Завтра попытаю счастья на бесплатной раздаче продуктов от NEP, – предлагает мать.
– Нет, Сандра. Ты же знаешь, я не хочу, чтобы ты туда ходила, – возражает отец. – Это опасно. Люди готовы на всё ради жалкого энергетического батончика. Завтра я просто встану пораньше, чтобы быть уверенным, что меня выберут.
Мать вздыхает. Пораньше. Сегодня папин будильник прозвонил в три часа ночи. Куда уж раньше-то?
