Эдвард множество раз очерчивал границы наших физических взаимоотношений с единственным намерением оставить меня в живых. Я сознавала необходимость соблюдать безопасную дистанцию между своей кожей и его острыми, как бритвы, пропитанными ядом зубами, и все же старалась забыть о подобных предосторожностях, когда он меня целовал.
– Прошу тебя, будь паинькой, – прошептал он, прижавшись к моей щеке. Он еще раз нежно поцеловал меня в губы и отстранился, притянув мои руки к животу.
Сердце стучало у меня в ушах. Я приложила руку к груди. Сердце трепыхалось под ладонью.
– Думаешь, у меня это когда-нибудь пройдет? – задумчиво спросила я, обращаясь больше к самой себе. – Мое сердце перестанет пытаться выпрыгнуть из груди от твоих прикосновений?
– Весьма надеюсь, что нет, – немного чопорно ответил он.
Я закатила глаза.
– Пойдем посмотрим, как враждуют Монтекки и Капулетти, а?
– Как скажешь.
Эдвард растянулся на диване, пока я включала фильм, проматывая начальные титры. Когда я устроилась на краешке дивана, он обнял меня за талию и притянул к своей груди. На ней было не так удобно лежать, как на диванной подушке, потому что она была твердой и холодной, как у ледяной скульптуры, но для меня это не имело значения. Он стянул со спинки дивана старенькое шерстяное покрывало и укрыл меня, чтобы я не замерзла рядом с его телом.
– Знаешь, я вообще-то терпеть не могу Ромео, – заметил он, когда начался фильм.
– Чем это Ромео тебе не угодил? – немного уязвленно спросила я. Ромео был одним из моих любимых литературных персонажей. Пока я не встретила Эдварда, у меня был на нем «пунктик».
– Ну, начнем с того, что он влюблен в Розалину. Тебе не кажется, что это делает его ветреным? А потом, через несколько минут после свадьбы он убивает двоюродного брата Джульетты. Не очень-то умно. Ошибка на ошибке. Разве он мог не разрушить собственное счастье?
– Хочешь, чтобы я одна это смотрела? – вздохнула я.
– Нет. Я ведь все равно стану смотреть на тебя. – Его пальцы чертили узоры у меня на руке, отчего та покрывалась гусиной кожей. – Расплачешься?
– Наверное, – призналась я, – если стану смотреть внимательно.
– Тогда не буду отвлекать.
Но я чувствовала, как он касается губами моих волос, и это очень меня отвлекало.
Фильм, в конечном итоге, захватил меня, по большей части благодаря тому, что Эдвард шептал мне на ухо реплики Ромео. По сравнению с его чарующим бархатным голосом голос актера звучал слабо и хрипло. И, к его изумлению, я все-таки расплакалась, когда Джульетта очнулась и увидела своего новоиспеченного мужа мертвым.
