Меня потрясала сама идея: посадить, образно говоря, за один письменный стол совершенно разных людей и заставить их сотворить, опять же образно говоря, истину в последней инстанции, или, скорее, выработать какую-то новую концепцию и облечь ее в какие-то новые слова…
Конечно, в мире существовало немало примеров того, как люди творили-писали, ну, скажем, вдвоем, или, как мы острили в молодости, «оба-два»… Братья Гонкуры, Эдмон и Жюль, вместе сочиняли романы. Братья Гримм, Якоб и Вильгельм, вместе собирали немецкий фольклор, а потом издали толстый том «Детских и семейных сказок». И много еще известно совместных работ. Под именем Козьмы Пруткова сочиняла острые сатирические заметки целая группа русских писателей: Алексей Константинович Толстой — автор известных исторических романов, к примеру, «Князя Серебряного» — и братья Александр, Алексей и Владимир Жемчужниковы.
Наконец, я еще застала наших несравненных сатириков Ильфа и Петрова — авторов бессмертных «12 стульев», «Золотого теленка» и «Одноэтажной Америки». После смерти Ильфа даже ходила к Петрову, показывала наш студенческий — мой, Лени Шершера и Раи Либерзон — недописанный сатирический роман.
Перед экзаменами по зарубежной литературе ифлийцы-западники отправлялись в Ленинскую библиотеку и читали там учебник Корша и Кирпичникова — но, кажется, Корш и Кирпичников были просто авторами разных глав… Однако не буду мелочиться — что там какие-то неизвестные Корш и Кирпичников! Ведь вместе творили даже Маркс и Энгельс… «Призрак коммунизма бродит по Европе» — это их общая фраза-лозунг. А ведь основоположники марксизма жили в разных странах.
Однако в каждом случае содружество (сотворчество) авторов было не случайным — отнюдь нет. Писали, творили вместе люди, связанные друг с другом иногда родством (братья Гонкуры, братья Гримм) и — обязательно — общими взглядами-оценками окружающего, склонностями, симпатиями и антипатиями, общим восприятием окружающего мира. Иногда — общей способностью видеть смешное, как в случае с Ильфом («загадочной еврейской душой») и Петровым («загадочной русской душой»)…
В Нагорном же собирали совершенно разных людей, в лучшем случае знакомых только шапочно — к тому же, полагаю, опасавшихся друг друга. Ведь в те годы считалось, что каждый человек в СССР, особенно партиец, просто обязан сигнализировать (стучать), если считает, что его знакомые не вполне лояльны ко властям предержащим и, упаси бог, критикуют их…
