– Э-э, нет.
Хедди засмеялась.
– Э-э, да. Твое лицо говорит, что да.
Попробовала взглянуть на нее со всей строгостью, на которую была способна. Не помогло.
– Ох, бедная наша Мари.
Хедди наклонилась ко мне поближе.
– Ты что, была влюблена в лучшего друга, пока он был влюблен в кого-то другого?
Она прикоснулась к моей щеке. Я отстранилась от нее.
– Ты что, глухая? Я же сказала, что нет. Я не люблю Эспена.
Хедди продолжила:
– Джулия, ты только посмотри на Мари. Она же ревнует. Бедная.
Джулия улыбнулась и кивнула:
– Да, бедняжка. Это дико мелочно.
Голове стало жарко. Всё происходит быстрее обычного.
– Вы обе сбрендили, я же сказала – нет! Я не люблю Эспена.
Почему они меня не слышат? Нет, нет, нет, нет.
– Здесь нечего смущаться, Мари, – сказала Хедди.
– Да блин, ничего я не смущаюсь, я не люблю его.
Хедди склонила голову набок.
Она всё ещё мне не верит. Я это вижу. И мне невыносимо думать, как она будет ходить по школе и рассказывать всем, что я люблю Эспена. По крайней мере сейчас, когда со всей очевидностью стало ясно, что он в меня не влюблен. Просто невыносимо.
Но теперь от неё никуда не спрятаться. Я вижу, что она вбила себе это в голову. У меня всё написано на лбу большими буквами.
– Не бери в голову, Мари. Я уже всё забыла.
Мне очень хочется ей верить. Но я понимаю, что это неправда.
* * *
Эспен и Лея сидели в столовке вместе, за самым дальним столом.
Я пока не видела, как они целуются, и не видела, как они держатся за руки, но понятно, что скоро они начнут встречаться. По крайней мере так утверждает Хедди. Не уверена, что полностью ей доверяю. Вообще говоря, я направлялась в раздевалку в спортзале, но остановилась возле колонны перед дверью в столовую. Я не хочу смотреть, но должна это увидеть.
Я прислонилась щекой к ледяной колонне и чуть наклонилась вперед. Я их видела, а они меня нет.
Эспен выглядел совершенно обычно. Как будто он всегда так сидел и разговаривал с Леей. Как будто это они знакомы целую вечность, с детского садика.
Он яростно размахивал руками над каким-то рисунком в блокноте. Лея громко засмеялась. Так громко, что даже я услышала. Чистый переливчатый смех, исходящий откуда-то из живота. Мне кажется, или она смеется слишком громко?
Она так долго и весело смеялась, что её волосы растрепались, и блестящая челка упала на глаза. Эспен наклонился и убрал с ее лица прядь волос. Не нахально взъерошил челку, а аккуратно заложил за ухо. Рука скользнула вниз по щеке и легла обратно на стол.
