– Когда у человека много… фанатов, ему приходится делать много нового и думать, что отвечать.
Я сморщила нос. Эта мысль звучит очень странно, когда произносишь её вслух.
Люди стали спрашивать меня, какую одежду я ношу, каким шампунем мою голову и всякое такое. И, оказывается, очень важно отвечать на все комментарии. Это мне мама сказала. Самое меньшее, что Эспен мог для меня сделать, – помочь. У него комментарии получаются намного смешнее, чем у меня.
Эспен продолжил рисовать. Я вытянула шею, чтобы посмотреть, что у него получается, но он закрыл лист рукой. Он никогда так не делал.
Вернулась к вопросу про крекеры, который так и висел на экране телефона. Ведь можно смешно ответить, если чуть подумать. И если бы у меня не «зависли» пальцы. И если бы скрип фломастера по бумаге не бил по ушам, и не испортил настроение.
Я заблокировала экран и посмотрела на Эспена. Мы не видели друг друга с тех пор, как ели черешню у него на заднем дворе, и почти поругались. Волосы снова голубые. И подстригся недавно. Хотела вытянуть руку и погладить его по густым блестящим волосам, но передумала.
– Ты как? – спросила вместо этого.
Эспен пожал плечами. Он не отрывал взгляд от рисунка.
– Что я?
– Ну, не знаю. Что нового? Никуда не собираешься пойти?
Он медленно покачал головой. Подвигал блокнот, подумал и продолжил рисовать.
– У меня нет никаких новостей.
Я постучала ногой о ножку стола. Обычно его это сильно раздражает, но сейчас никакой реакции не последовало.
– В пятницу дискотека будет хэллоуинская.
Эспен развернулся в мою сторону. Меж бровей залегла морщинка. Стал катать фломастер по парте.
– Ты разве не уезжаешь на выходные?
Справа – налево, слева – направо. Моя нога активнее застучала по ножке стола.
– Да. Но ты-то пойдешь?
Он снова пожал плечами. Зевнул и потянулся. На мгновение его блокнот оказался без защиты. Он писал большими буквами какое-то слово. Наклонила голову, чтобы прочитать. Не Мари и не Эспен. Слишком мало букв. Это «Л»?
Эспен захлопнул блокнот и поднялся со стула. Он покраснел? Или это блики от оранжевых занавесок упали на его подбородок и щеки?
Эспен поставил рюкзак на стол, бросил туда блокнот и маркер.
– От перемены осталось пятнадцать минут. Мари, ты издеваешься?
Я криво улыбнулась, но кивнула и вернулась к экрану.
– Сорри. Сейчас закончу. Дай мне две минуты.
Я снова открыла приложение. Вернулась к вопросу о марке крекеров.
Я люблю Wasa. Всем советую. Только не ломайтесь, как они.
