Во всяком случае, так гласили предания.
Разделавшись с завтраком, Иммануэль продолжила путь по Перелесью. Главная дорога здесь змеилась вдоль Темного Леса, и отсюда виднелись мемориалы на фоне мрачных деревьев. Были тут и венки из полевых цветов, и памятные сувениры, и даже одна пара детских башмачков свисала на шнурках со столба, будто в надежде, что ребенок, которому они принадлежали, однажды появится из-за деревьев и вновь их наденет. Только эти реликвии и остались от тех, кто пропал в Темном Лесу. Этот лес редко возвращал то, что однажды забрал.
Иммануэль и ее мать стали исключением из этого правила – чудом, говорили некоторые. Но когда ей бывало особенно тяжело, когда ветер шелестел в соснах и вороны пели свои песни, Иммануэль казалось, что Темный Лес так и не отпустил ее и как будто зовет домой.
Поежившись, Иммануэль пошла дальше, мимо лачуг и хижин, мимо холмистых кукурузных полей, по лесной опушке, вдоль берега ручья. Солнце сдвинулось куда-то вбок, и воздух стал густым и тяжелым. Бескрайние пастбища Перелесья сменились каменными мостовыми Амаса – деревни в самом центре Вефиля. Здесь амбары и фермы уступали место хаосу вымощенных булыжником коттеджей, городских домов с шиферной кровлей и каменных зданий с витражными окнами, ярко сверкающими в свете полуденного солнца. Вдалеке, над крышами возвышалась одна из самых высоких построек во всем Вефиле, уступавшая лишь собору с его шпилем. Это были Священные Врата – величественные ворота из кованого железа, построенные самим Дэвидом Фордом, первым пророком.
За воротами начиналась широкая мощеная дорога, по обе стороны которой никогда не гасли фонари. Она называлась Путем Паломника. Если Вефиль был островом в бескрайнем море леса, то эта дорога была мостом, ведущим в чужие земли далеко за его пределами. Но насколько знала Иммануэль, только страже пророка, апостолам и отдельным достопочтенным евангелистам дозволялось покидать Вефиль, и то лишь в исключительных случаях. И никогда, за все шестнадцать лет жизни Иммануэль, через эти ворота не прошел ни один чужестранец.
Иногда Иммануэль задумывалась, могут ли города за границами вефильских земель оказаться не более чем мифами. А может, неустанно расползающийся лес полностью поглотил их, как поглотил бы и Вефиль, если бы свет Отца не отпугивал его тьму? Впрочем, Иммануэль понимала, что это все не ее ума дело. Пусть в сложностях мироустройства за Священными Вратами разбираются апостолы и пророки, которые куда лучше нее образованы и сведущи в подобных вопросах.
