– Ну? – спросила меня Санр, появившись снова с первыми лучами солнца.
– За дуру – извини! За ведьму – пока повременю. Вдруг ты на самом деле ведьма?
– Уговорил! – хохотнула она. – Как я поняла, выводы сделаны, решения приняты?
– Да. Доставь нас в Шлёсс, а дальше постараюсь справиться своими силами. Поработаю сводником.
– Ты уверен в себе? Не сорвёшься? Пойми, что не просто так спрашиваю… Лично у меня с первого раза не получилось. Давно это было, но помню, как будто вчера.
– Ого! И чего ты натворила?!
– Когда-нибудь расскажу. Не сейчас.
Я не стал лезть с дальнейшими расспросами, а мысленно улыбнулся ей, окончательно давая понять, что за меня можно не беспокоиться. На кону стоят жизни близких людей, и экспериментировать, подставляя их, нет никакого желания.
***
Среди ночи раздался тихий стук в дверь.
– Егорыч! – выходя из гнетущей дрёмы, подумал Юрий и опрометью бросился открывать.
К его разочарованию, на пороге стояла Владетельная с сильно озабоченным выражением на лице.
– Впустишь? – угрюмо спросила она и прошла в комнатку, не дожидаясь ответа.
Юрий молчал и внимательно исподлобья наблюдал за Аггой, понимая, что её визит не из-за большой любви, а по делу.
– Значит так… – собравшись с мыслями, начала Хозяйка Нест. – Радости от твоей морды я не испытываю, но давай договоримся, что оставим личную неприязнь в стороне и поговорим как люди, ответственные за жизнь в замке.
– И с чего ты сегодня такая добрая?
– Я злая! Очень злая! Хотя в душе всё противится и наизнанку выворачивает от догадок Висельника, но головой думать ещё не разучилась. Неладное с нами, и не стоит упускать шанс разобраться с проблемой, пока она не размазала нас окончательно.
– Верно. Очень хочется понять. Никогда друг другу тварями не были, а сейчас…
– Значит, ты согласен, что надо к Викт-Орру в Шлёсс?
– Обеими руками!
– Замечательно. Ты согласен, я – тоже… Но Бейллу убедить будет тяжело. Мы тут с ней пообщались... Ей плевать на любого из нас! Она по доброй воле не пойдёт.
– Почему? Это же в её интересах?
– Нет. Это было бы в интересах той Бейллы, что была когда-то. Сейчас же она упивается своим презрением к миру. В ней совсем не осталось радости к жизни и любви. Даже ко мне… Не удивлюсь, если прирежет собственную мать во сне, посчитав, что так выгоднее.
– Я думал, что вы ладите.
– Из нас троих никто ни с кем не ладит! Не заметил, болван? Жрёшь своё вино и не видишь ничего вокруг!
Понимая, что опять “начинается”, Юрий усилием воли заставил себя промолчать на выпад, постаравшись оставить эмоции в дальнем углу.
