— Вставай в центр ристалища.
Я подчинился, и стал ждать, что будет дальше. Дворецкий раскладывал мячи на полу, которых оказалась целая дюжина. Затем, не произнеся ни слова, он метнул снаряд. Внезапно мою щеку словно облили расплавленным свинцом! Даже шея хрустнула, когда голова дёрнулась от сильного удара. Да эти мешки набиты песком! Не успел я запротестовать от такого издевательства над собой, как на меня посыпались новые удары судьбы. В живот, в колено, в плечо, в голову, снова в живот, в грудь! После встречи с очередным мячом внезапная острая боль пробила мой нос. Кровь брызнула во все стороны, а в голове взорвался фейерверк зубодробительных ощущений. Это было уже слишком. Такого я стерпеть уже не мог. До конца не осознавая, что делаю, я подгадал момент, и встретил поднятой ладонью летящий в моём направлении снаряд…
А дальше произошло нечто невозможное.
Касания не было. Тяжёлый мяч, который должен был упасть на мат, вместо этого отпружинил от подушки воздуха на моей ладони, и полетел обратно к Белову. Я услышал удивлённый возглас, а потом увидел широкую улыбку на лице дворецкого, потирающего ушибленный бок.
— Наконец-то! — воскликнул Белов, — А я то думал, что придется уже до смерти тебя замучить!
— У вас почти получилось, — сказал я, криво улыбнувшись — кровь обильно текла мне в рот.
— Прислушайся к себе. Ты должен «это» почувствовать!
Он был прав. Я ощущал пульсацию в своей правой руке, где секунду назад видел возмущения воздуха, которые исчезли. И сейчас будто что-то возвращалось в неё через вены и капилляры. Неужели это Сила? Я чувствовал это движение и даже мог им управлять, перемещая от одной руки к другой.
— Запомни это ощущение. Оно пригодится для того, чтобы открывать внутренние врата без… подобных марафонов. — сказал он, подойдя ко мне. — Так! Надо срочно остановить кровь!
Белов где-то раздобыл аптечку и принялся накладывать мне примочки в ноздри. Сегодня, ввиду произошедших событий, наша тренировка закончилась раньше обычного. В смешанных чувствах я сидел в машине и наблюдал за пейзажем на улице, пока мы ехали домой. В этот раз Илья Андреевич был разговорчив больше обычного, видно обрадованный моими и своими успехами:
— С этого дня ты по праву можешь называться силавиром. Издавна мы являемся главной опорой Российской империи, — вещал он, сидя за рулём. — Если завтра наступит война, то по зову царя каждый род отправит на подмогу царской армии своих силавиров. На священном договоре между царской династией Меньшиковых и аристократических родов зиждется благополучие нашей страны. Как и на высоких денежных отчислениях в казну с их стороны.
