Ворк — это не совсем человек. Как оказалось — ворк отличается от человека. Обычного человека. Можно сказать — ворк, это мутировавший человек. Хотя…может как раз наоборот? Человек — это мутировавший ворк, только мутировавший в худшую сторону.
— Кто?! Чего надо?! — холодно спросила Селена, стоя у калитки и прислушиваясь к дыханию за забором. На ее слова ответом был стон, а потом — хриплый, сбивчивый шепот:
— Я это…открывай…скорее! Я ранена!
Селена не охнула, не изменилась в лице, но как-то особенно вздохнула — глухо, глубоко, взахлеб. Через три секунды калитка была открыта, и в нее ввалилась Аурика — бледная, с лицом, покрытым крупными каплями пота, с темными пятнами на груди и штанине. Она буквально повалилась вперед, ничком, и я едва успел ее поймать невольно крякнув от напряжения. Женщина оказалась совсем не легоньким цветочком, весила, как здоровый взрослый мужик. Может потому, что потеряла сознание? Люди в бессознательном состоянии и трупы почему-то весят гораздо больше, чем живые и бодрые. Проверено, и не раз.
Месяц назад я бы под такой тяжестью сразу бы и полег как озимые под осенним дождем. Но теперь — перехватился поудобнее, взвалил «груз» на плечо и мушкой хлопотливой поволок женщину в дом. На полусогнутых, но в общем-то без особых проблем. Все-таки тренировки не прошли даром, и бабкины снадобья тоже помогли. А еще — великолепное сытное питание, на которое Селена не жалела денег. Моих денег.
— Сюда, сюда клади! — каркнула Селена, указывая мне на широкую лавку, похожую по ширине больше не на лавку, а на целую деревянную кровать — Осторожно, головой не ударь! Стягивай сапоги и штаны! Да стягивай, чего встал?! Голых баб не видел, что ли? Тьфу! Может и не видел…забываю, кто ты такой. Ладно, давай, давай быстрее!
Пока я стягивал с Аурики штаны (под ними оказалось что-то вроде трусиков, нечто среднее между набедренной повязкой и трусами), Селена успела стащить с женщины рубаху, потом кольчугу, потом снова рубаху — уже нижнюю, и я убедился в двух моментах: во-первых, Аурика была довольно-таки тяжело ранена. И как она еще и шла с такими ранами — непонятно. В ранах торчали кончики арбалетных болтов, и эти снаряды должны были причинять ей невыносимые страдания. Скорее всего, она оставила их в ранах потому, что если сразу вынуть болты — начнется кровотечение, от которого она сильно ослабеет. А так — раны заткнуты, сочится кровь, но не в таком количество, чтобы хозяйка красной жидкости свалилась с ног от кровопотери. Но как же это должно быть больно! У меня аж в животе захолодело, когда я представил эту боль. И еще — а чем она бы их вынула? Без щипцов похоже что здесь не обойтись.
