Да, в этом теле у меня нет никаких шансов. Ни малейших. Парень долго голодал, в результате чего его мышечная масса уменьшилась до самых что ни на есть невозможных пределов. Не узник Бухенвальда, но нечто близкое к тому. Далее: да, я владею приемами рукопашного и ножевого боя, и не боюсь крови. И не раз бывал в рукопашке, почти всегда выходя победителем. Но это было В ДРУГОМ теле! Это тело не привыкло исполнять приказы мозга, заставляющего произвести те, или иные чуждые организму действия! Так называемой «мышечной памяти» — никакой! Ни малейшей! Нож в руке кажется чужеродным предметом, когда должен быть продолжением моей руки! И как мне, неумехе, теперь бороться с настоящим мастером?
Кто-то бы сказал: да как же ты тогда сумел расправиться сначала с четырьмя гопниками, а потом с двумя бандитами?! Ты же сам себе противоречишь! Да ни черта я себе не противоречу. Гопники полегли потому, что во-первых они ни черта ничего не умели. Просто ворюги, карманники и мародеры, обирающие пьяных клиентов трактира. А кроме того, я напал на них неожиданно, и они не ожидали от меня никаких проблем. То же самое с двумя бандитами — я напал на них неожиданно, исподтишка, и они тоже от меня не ожидали никаких неприятностей. А вот этот мужик…он видел, как я расправился с двумя мордоворотами. И он решил для себя: этот парень опасен, и никаких понтов — его надо валить и как можно быстрее. Вот и напал на меня из засады. Чертов козел! Ага… «А нас-то за шо?!».
Ну что же. спецназ не сдается! Плечо жжет, рана болит, но это не должно меня отвлекать. Я должен сосредоточиться и сделать то, что…должен. Подороже продать свою жизнь!
Господи, ну когда это закончится?! Почему на мою долю досталась эта вся…суета! На Земле я скитался по всему миру, рискуя жизнью и подставляя свой зад под пули, помер — так и здесь начинается то же самое! Создатель, если ты есть, может хватит играть моей судьбой? Хватит засовывать меня во все зубастые вонючие дыры?!
Бросаю взгляд на руку противника, держащую нож, на глухие стены вокруг меня, и вдруг с яростным криком, выдернув из ножен уже бывший в деле нож бросаюсь на своего убийцу. Тот ухмыляется, готовясь нанизать меня на свой тесак, а я довольно-таки неуклюже, болезненно, но все-таки эффективно швыряю свое тело на землю, делая кувырок и уходя за спину мастера, перекрывшего мне выход из переулка. Я даже не попытался нанести удара, только изобразил, что его нанесу, а сам с разгону вскочил на ноги и помчался от места поединка, уговаривая свои длинные, но чертовски неуклюжие ноги мчаться как можно быстрее. Сзади раздался утробный рык, будто яростно захрипел цепной пес, но я не оглянулся — пусть попробует меня догнать, если есть такое желание. Я бегу от смерти, а он просто хочет догнать ускользнувшую дичь. Кто будет бежать с душой, а кто по обязанности?
