Я брел по улице, сам не понимая, куда иду. Переходил перекрестки, заворачивал в переулки, стараясь выбирать те улицы, на которых было как можно меньше прохожих. Инстинкт меня вел. И как-то так оказалось, что я все-таки выбрался из города почти в то место, откуда начал свое погружение в новый мир.
Пока шел — мозги немного прочистились. Видимо движение разогнало застоявшуюся кровь, ну и мою волю сбрасывать со счетов совершенно не нужно. Почуяв, что у меня есть шанс на выживание, я буквально заставил организм слушаться и делать то, что надо в настоящий момент времени. А надо было спрятать добычу там, где ее никто не достанет, и потом отправиться на поиски пропитания — с одной серебряной монетой в потном кулачке. Я ЗНАЛ, что в руках у меня довольно-таки большой куш, и был намерен не позволить отобрать у меня хоть малую его часть. И без приобретенной из чужой памяти информации я знал, что золотая монета, особенно такого феноменального размера — это невероятная ценность, можно сказать фантастическая ценность для обычного человека средневековья. Большинство крестьян в той же Руси за всю свою жизнь не видели ни одной золотой монеты. Максимум — серебро самого низшего уровня, а чаще всего — медяки. Да и не только в средневековье — например уже почти в наше время, при царе Александре Первом солдатам давали жалованье медными монетами в одну-две копейки. Кстати — двухкопеечную монету тех времен так и называли в народе: «солдатки». Только представить — сколько может стоить серебряная монета размером с рубль! И что на нее можно купить! А таких монет в золотой монете содержалось целых двадцать штук! И опять — знание пришло изнутри, из памяти парнишки, имени которого я так и не узнаю.
И опять я ошибся. Через двадцать минут я знал, как меня зовут. Мне назвали мое имя. Или не имя, а то прозвище, каким меня называли тут, на улице.
— Тут он! Тут! — услышал я задыхающийся голос за стенами развалюхи — Тут он прячется! Я проследил!
Насторожившись, затаился за кучей мусора, рассчитывая отсидеться, но…не получилось. Четверо парней лет шестнадцати-восемнадцати ругаясь и сопя влезли через полузасыпанный выход и встали полукругом, шарясь взглядами по углам моего жалкого обиталища. Само собой, мое присутствие тут же было обнаружено.
— Вот он! Попался! — радостно завопил высокий плечистый парень, что стоял в центре — Ну что, Кел, попался?!
Это он уже мне. И теперь я знаю — Келлан. Меня зовут Келлан! А этого типа — Сайдан. И я его ненавижу!
